Виктор

Мои глаза опускаются на ее тяжело вздымающуюся грудь. Маленький след от укуса, который оставил, отчетливо виден там, где одежда сползла вниз. Я приближаюсь и провожу языком по отметинам.

— Люди заметили это сегодня и задавали вопросы. Что, черт возьми, ты хотел получить от этого? Заклеймить меня? — ее ноздри раздуваются.

Я наклоняюсь, пока наши лица не оказываются всего в дюйме друг от друга.

— Я могу оставить свой след на тебе или сломать ноги этому ублюдку. Выбирай сама, — она должна понять, что от меня никуда не деться.

И на этом она замолкает.

— Итак, что ты выберешь, куколка? — вопросительно поднимаю бровь, ожидая ее ответа.

— Я думаю, — бормочет она и закатывает глаза.

Я прижимаюсь к ее телу, мой член тверд как сталь и жаждет снова оказаться в ней. Она ахает, когда чувствует меня. Ее глаза закрываются, она поднимает подбородок, как будто ищет мои губы. Я разворачиваю ее, задница трется об меня. Ее тело хочет меня, она просто отказывается в это верить.

— Сегодня вечером я заберу тебя к себе. У меня есть кое-что, что хочу тебе показать, — говорю ей, не отпуская.

Она хмыкает и соглашается, но я не думаю, что действительно понимает смысл того, что говорю. Или, может быть, она поняла, что я просто свяжу ее и все равно получу свое.

Глава 16

Мне уже все равно. Он будет делать то, что хочет.

Виктор поднимает меня и несет к станку рядом с зеркалом, разворачивая.

— Что ты делаешь? — пытаюсь вырваться из его хватки, но он слишком силен для меня. Я продолжаю сопротивляться. Мы стоим перед зеркалом, но я могу смотреть на себя только тогда, когда совершенствую свою форму.

Зажмуриваю глаза. Не хочу видеть, насколько не идеальна.

Я прижата к телу Виктора, он притягивает меня к своей груди; чувствую каждый его мускул.

— Посмотри на нас, — шепчет он, горячее дыхание касается чувствительного места на шее. Его рука медленно обхватывает и сжимает мою шею. — Посмотри, моя рука смотрится, как идеальное ожерелье.

Он ослабляет давление, но не убирает руку, и мои глаза открываются. Мне не нравится, что я вижу. Волосы распущены, щеки розовые, и я замечаю каждый бугорок на своем теле. Отвожу взгляд на большую руку в татуировках, все еще обвивающую мое горло. Другой, он скользит вниз по моему телу. Я морщусь, потому что он почувствует складки на моем животе, но Виктор снова сжимает горло, и я не могу дышать.

Он поднимает мое платье, рвет колготки, отодвигает в сторону нижнее белье, и начинает нежно массировать клитор круговыми движениями. Мои глаза закатываются.

— Ты уже мокрая для меня, — растягивает слова Виктор.

Я не могу удержаться от хныканья, когда он отпускает мою шею и перестает играть с моим клитором.

Он тянется к своему ремню, снимает его, оборачивает вокруг моих запястий и пристегивает к станку. Его пальцы грубо врываются внутрь меня, двигаясь туда и обратно, пока единственным звуком не становится мое тяжелое дыхание. Но потом он останавливается, и из моего горла вырывается всхлип.

— Еще нет, куколка, — цокает он языком.

Тихий стук эхом разносится по комнате, и большая рука давит мне на поясницу, пока не наклоняюсь и не встаю на цыпочки. Я поворачиваюсь к зеркалу, чтобы посмотреть, как он направляет свой член внутрь меня.

Каждый выступ его пирсинга болезнен. Он преодолевает последние несколько дюймов, и я задыхаюсь. Моя голова откидывается назад, и его рука возвращается к моей шее, пока он трахает длинными движениями томно двигаясь внутри меня.

— Прямо сейчас мне нужно твое тело так же сильно, как дышать, — бормочет он мне в спину.

Я стону. Так приятно чувствовать себя желанной.

Он вколачивается сильнее, мои крики эхом разносятся по студии. Это то, чего я никогда не предполагала, что сделаю. Не здесь, особенно когда меня связывает незнакомец из мафии.

Он замедляется как раз в тот момент, когда собираюсь кончить.

— Пожалуйста, позволь мне кончить, — умоляю я.

— Только если ты будешь смотреть на себя.

Я колеблюсь, но потребность кончить так сильно берет верх, что наблюдаю за нами обоими, всего мгновение. Мой взгляд в основном задерживается на его лице, на жестокости в движениях, пока он наслаждается моим телом.

— Ты моя, — рычит он, и я стону.

С Виктором впервые в жизни чувствую себя свободной.

Я его собственность, одержимость, и, черт возьми, это приятно.

Его зубы снова вонзаются в мое плечо, и боль вызывает волны по всему телу. В животе все сжимается, киска пульсирует, и я кончаю.

— О Боже, — стону я.

Его толчки ускоряются, пока он сам не достигает оргазма, и с рыком кончает в меня.

Черт, без презерватива. Снова.

Глава 17