Виктор Астафьев

Все прочитанное окончательно меня убедило, что ты — великий писатель русской литературы и таким, м [ожет] б [ыть], первым войдешь в век XXI-й. Исполать тебе, дорогой! Дал бы только Бог тебе побольше лет в сносном здоровье. Писать уже можешь и не писать. Поживи для себя. Это особенно важно после такой огромной и каторжной работы, которую ты проделал. Все-таки 15 томов — плотной, честной, выстраданной прозы! Да еще в такое время… У меня все хуже, пишу мало и неохотно. Потому что — жизнь к старости мало в чем изменяется по сравнению с нашей юностью. Север для меня, сам понимаешь, не самое показанное место, здесь слякотно, холодно, световой день — 6 часов. Правда, здесь тепло и сносно с харчами. Не то, что в холодном, замордованном Минске. И все же душа не на месте, тянет родина…

Хотя, что плакаться… Все это давно объяснимо и понятно, — такова наша доля. И если кто из нее выбился хотя бы в конце жизни, то пусть считает такую жизнь удачей. Я же свою таковой посчитать не могу. Но что делать?..

Дорогой мой и любимый брат! Я утешаюсь тем, что знал тебя в этой жизни, читал, разделял многие твои истины. Если подумать, то это уже немало. Тем более в наше проклятое время.

Будь здоров и счастлив!

Обнимаю — твой Василь…

4 января 99 г.».

«Дорогой Василь!

Ждали мы, ждали передачу о тебе, но телевидение в очередной раз нас обмануло и вместо передачи показало дневник с Олимпиады и разную ерунду. Собирался написать еще весной, но 22-го апреля случился инсульт у меня и теперь заново приходится учиться жить, ходить и ручкой по бумаге водить. Вот и вожу.

Хочу лишь спросить, как ты? Что ты? Где живешь? Чем дышишь? Пишется ли?

Я живу пока в половину. Все лето не был в деревне, ничего не написал. Жить помогают добрые люди… Писать кончаю. Устал.

Бесконечно люблю тебя и всегда о тебе помню. Храни тебя Бог от всех напастей…

Всегда твой — В. Астафьев

14 августа 2001 г., Красноярск».

В заключение приведу текст дарственной надписи Астафьева на титуле сборника «Жизнь прожить»:

«Моему милому брательнику — Василю Быкову с поклоном из Сибири.

Не хворай, дорогой мой, не сдавай своего окопа, его никто занять не сможет — твоя ячейка навеки».

Глава пятнадцатая МАРИЯ

…И нет уж никого ближе на земле.

Виктор Астафьев. Из писем

Виктор Петрович Астафьев скончался на рассвете 29 ноября 2001 года. Он очень не любил ноябрь и декабрь как самые темные месяцы года. В последнее время с долей суеверия говорил о том, что вот надо бы перевалить их и тогда вместе с солнцем можно будет прожить еще один годовой срок.

Похоронили Виктора Петровича на деревенском кладбище в окрестностях Овсянки рядом с его дочерью Ириной, которая умерла в 1987 году. Ей тогда не было и сорока.

Покинув этот мир, люди продолжают жить в своих близких…

Не случайно мы вынесли в эпиграф последней главы слова Виктора Астафьева — ведь относятся они к его жене, Марии Семеновне Корякиной. С октября 1945 года и до последнего вздоха писателя была она его верной подругой, надежной опорой и терпеливой помощницей. Мне иногда кажется, что только благодаря Провидению в далеком сорок пятом Виктор Петрович обрел такую спутницу жизни. И кто знает, не будь ее рядом, раскрылся бы в полной мере его талант?

Понимал и ценил Виктор Петрович роль Марии Семеновны в своей жизни.

В заветной книге М. С. Корякиной — «Знаки жизни», которую мы широко цитируем, говорится о том, что любовь и внимание мужа — самое дорогое в ее жизни, а самые высокие награды — его книги, первые экземпляры которых, всего около сорока, он неизменно вручал ей с посвящениями.

«Самый дорогой мой подарок первому моему помощнику и терпеливому слушателю, постоянному вдохновителю — Марье моей». Это — надпись на книге «Звездопад», вышедшей в Москве в 1962 году.

«Последний поклон», вышедший в 1968 году в Пермском издательстве, сопровождают такие слова: «Помощнику моему, другу верному и нежному — Мане — мою самую любимую книгу, с любовью и пожеланием здоровья и покоя…»

Прочитаем еще некоторые из этих памятных свидетельств глубокой любви и уважения, которые Виктор Петрович и Мария Семеновна сумели пронести через всю свою супружескую жизнь:

«Мане! С любовью эту долгожданную книгу и дорогую нам обоим (выстраданную)».

«Дорогой Мане — с неизменной любовью и уважением, с надеждой подарить в скором времени не только „Избранное“, а все пять томов сразу! Будь здорова, спокойна — вдогон „Царь-рыбе“».

«Маня! Эту новую книгу дарю тебе, как всегда, с любовью и благодарностью, ведь тут столько твоего труда! Не хворай и будет все хорошо. С благодарностью — Виктор»

«Очень мне дорогую книгу — дорогой Мане. Мой все еще падающий лист, надеюсь, что он еще озарит не один день своим несгораемым светом. Как всегда, благодарю за помощь и радость совместной работы» (надпись сделана на книге «Падение листа»).

«Дорогой Мане — Марии Семеновне, супруге моей, — первый автограф на первом томе первого собрания сочинений, до которого я и не мечтал дожить, но с ее помощью вот дожил… Кланяюсь. Люблю. Благодарю! 1979 год».