Виктор Глухов

Старый Солвень проснулся от беспокойного чувства. Сквозь сон ему почудилось, что в доме есть кто-то посторонний. Не открывая глаз, он сунул руку под подушку и замер: амулета паралича не было. Старик резко сел на кровати и огляделся. Во мраке комнаты он увидел плохо различимую фигуру, сидящую на стуле возле кровати.

— Кто здесь? — в страхе спросил он.

Его сердце бешено заколотилось. Он пытался зажечь свечу, но руки тряслись, и трут не загорался. Гость сидел молча, не двигаясь. Солвеню стало по-настоящему жутко. Наконец он справился и поднял горящую свечу. Напротив него сидел юноша и с интересом наблюдал за стариком. Главарь за свою долгую жизнь научился разбираться в людях, дожил до старости и понял — за ним пришла смерть. У юноши были безжалостные глаза взрослого человека.

— Батюшки, одержимый! — У Солвеня оборвалось все внутри. — Что угодно моему господину? — прохрипел он.

— А ты разве не знаешь? — смеясь, спросил парень.

— Не знаю, господин. — Голос старика предательски задрожал.

— Ведь ты принял на меня заказ, Солвень. Сказал передать потом уважаемым людям. Только жаль, нет больше их, — вздохнул одержимый.

Солвень сполз с кровати. Он сразу понял: пощады ему не будет. Но он на что-то еще надеялся. Аптекарь, причитая и прося о милости, на коленях пополз к спокойно сидящему монстру в облике симпатичного парня. В густых волосах старика была спрятана заколка с ядом, и он хотел ею воспользоваться. Но тут тело перестало его слушаться, и он повалился на пол. Одержимый подошел и достал заколку. Внимательно ее рассмотрел и проговорил:

— Работа древних.

Утром девочка, разносившая хлеб из пекарни, подошла, как обычно, к дому аптекаря. Старик еще не выходил, она постучала в ворота и открыла калитку. Хотела было уже войти, но тут по ушам ударил страшный вой. Бросив корзинку с булочками, она в страхе завизжала и побежала прочь. Через час к дому подошли стражники и городской маг. Они осторожно прошли во двор и подошли к дому. У входа зияла открытая волчья яма.

— Однако… — удивленно проговорил маг. — Подождите открывать, там убойное заклинание.

Он развеял его, проверил еще раз и, открыв дверь, заглянул внутрь. Потом резко отскочил, испуганно вскрикнув, и сбил стражника в волчью яму. Из ямы раздался и быстро захлебнулся отчаянный вопль боли. Побледневший маг заглянул в яму и посмотрел на окровавленного стражника, безвольно висящего на кольях. Мага вырвало, и он упал рядом с ямой, потеряв сознание. Двое дознавателей городской стражи стояли у входа в аптечную лавку и смотрели на старого Солвеня, сидящего за аптечным прилавком. Старик держал в руках свою голову, во рту у него был большой перстень с черным камнем в форме розы. Молчание затягивалось, а у дома аптекаря собиралась толпа, по которой быстро распространялись слухи один страшней другого.

— Надо приступать, — наконец сказал один из дознавателей. И они с опаской подошли к прилавку.

— Банда Черной Розы, и надо же, аптекарь был главарем, — сказал тот же дознаватель. — Кто бы мог подумать! Как ты думаешь, кто его так? — спросил он второго.

— Навряд ли мы это узнаем. Но тот, кто давал заказ Солвеню, узнает обязательно. Это послание заказчику, — показал он рукой на голову аптекаря.

…Я вышел из дома аптекаря через полчаса. Перед этим я заставил старого убийцу испытать тот ужас, который он внушал своим жертвам. Мне надо было побольше шума от его смерти, массу слухов, чтобы отбить охоту связываться со мной у многих зарвавшихся аристократов. Поэтому в сигналку я вплел звуковое сопровождение. Яму открыл, чтобы никто случайно в нее не упал. Заполнив плетение на двери энергией, вышел со двора и растворился в сумраке глубокого вечера.

В академии на вахте сидел Гронд. Я достал бутылку и отдал ему.

— Это вам, мастер.

— Чего натворил? — спросил неугомонный дед, забирая бутылку.

— Подвиги, — ответил я.

— Да ты что! А какие? — Он сделал вид, что проявил огромный интерес.

— Дракона убил и великанов победил. Семерых сразу, — утерев невидимый пот со лба, ответил я.

Дед внимательно посмотрел на меня.

— Брешешь.

— Ну и что? Вы вон тоже сторожем прикидываетесь. А ваш помощник вообще ассенизатором. А я героем хочу быть, подвиги совершать. Принцесс спасать.

— После твоих подвигов, студент, академия неделю восстанавливается. Поэтому подвиги в стенах академии я тебе запрещаю. Но принцесс спасай, это дело благородное. — И он захихикал, хитро скривившись. — Иди, тебя принцесса уже заждалась. Заходил я вечером, видел, в каком виде «ходют» у тебя там спасенные. Срамота одна. Хотя для глаза приятно.

Он развернулся, продолжая гнусно хихикать, и, не прощаясь, ушел в домик охраны.

— Кто там у меня бродит? — удивился я, направляясь к себе. — Не Берта же.

Дома у меня скучала Эрна в своем прозрачном лоскутном пеньюаре. Увидев меня, радостно взвизгнула и бросилась на шею.

— Милорд, я соскучилась! И меня напугал дед-сторож, зашел без стука и уставился своими глазищами. Я его еле выгнала, — обрушила она на меня поток слов.

— А откуда у тебя ключи, Эрна? — разглядывая свой ключ, спросил ее я.