Виктор Глухов

В ту же секунду девушка бухнулась на колени. — Ваша милость, не погубите! — Запричитала она и стала обнимать мои ноги. Из глаз крестьянки текли крупные слезы. Я понимал ее ужас — не узнать своего сеньора для крепостной девушки означало быть засеченной на площади насмерть. Но я то не такой. А она то этого не знала. Из-за стойки к нам спешил дородный с окладистой бородой мужик. Он тоже упал на колени и пополз ко мне непрестанно кланяясь и стуча лбом в пол.

— Ваша милость, смилуйтесь… включился он в хор мольбы.

Понимая что они просто объяты ужасом и так стонать будут долго, я пошел на решительные меры. Тут главное не дать слабину. Крестьяне они обладают свойством характера бояться господина и презирать его если он покажет слабость. Я стукнул кулаком по столу и рявкнул. — Хватит! — И видимо неосознанно подпустил немного страха в атмосферу. Хозяин трактира и деваха потеряли сознание и остались лежать на полу. А Бурвидус сполз на пол и тоже встал на колени.

— Бурвидус сядь, — приказал я. — Или лучше позови сюда мать служанки. Дворф вскочил и с выпученными глазами словно его запустили из рогатки, полетел быстро переставляя короткие ножки к кухне. Вскоре он волочил от туда полуобморочную полную женщину. За ее ноги цеплялась девочка лет двенадцати и голосила на весь трактир. Все посетители что были в тактире, мгновенно исчезли с началом представления.

— Теперь слухи о жестоком и ужасном сеньоре разлетятся по окрестностям, — смеялась внутри меня Шиза. — Как же с тобой интересно.

Повариха притащенная дворфом увидела лежащих без памяти людей и тоже присоединилась к ним. Ее крепко обнимала и выла словно волчица, девочка. Страшно, дико и безнадежно.

— Тьфу, — сплюнул я. — Смешно ей. Делать что?

— Не знаю, — ответила хохотушка. При этом она была немного осоловелая, блуждая где-то далеко. — Но думаю у тебя все получится. — Шиза ушла. Я поглядел на стоявшего, выпятив брюхо вперед словно солдат Швейк, дворфа. Он пожирал меня преданным взглядом и я понял что дай ему команду, он подожжет этот трактир вместе с его работниками.

— Бурвидус хватит изображать истукана. — проворчал я. — Мне нужно поговорить с этой ворожеей. Сделай что-нибудь.

— Его милость проявил ко всем великую милость! — Заорал дворф. — Вы все прощены! Благодарите его милость. — закончил довольный дворф.

Его крик пробудил к жизни всех потерявших сознание и началась вторая часть "марлезонского балета". Пришедшие в себя служители пива и пирогов, обливаясь слезами благодарности, стали воздавать мне хвалу и целовать сапоги. Дворф довольный что угодил мне, важно качал головой.

Я не слушал, что они говорили, я с ненавистью смотрел на дворфа. Этот балаган мог продолжаться вечно. Он правильно понял мой взгляд и струхнув, остановил проявления верноподданнических чувств четверых (чудом оставшиеся живыми по их мнению людей), которым не посчастливилось повстречать меня.

— Все хватит! — прокричал он и все четверо замерли. Я же как можно миролюбивее проговорил. — Я хочу поговорить с матерью моей служанки, вот с этой доброй женщиной. Остальные идите и занимайтесь своими делами. Девочка уцепившись в подол платья женщины не отпускала ее. Она зверьком выглядывала из под ее руки. Предлагать поварихе сесть я не стал.

— Говорят ты ворожея? Глядя на женщину спросил я и она вновь упала на колени.

— Врут! Все врут, Ваша милость! Не колдую я. — Говорила она торопливо, с придыханием и я видел, что врала безбожно, Врала от того, что не понимала что хочет от нее Его милость. Просто от того что испугалась непонятной ситуации и последующего наказания.

— Жаль, — ответил я, — А я хотел тебя наградить. Вот золотой илир приготовил и со вздохом повертел монету в пальцах.

— Первой опомнилась девчушка. — Я могу поворожить. — произнесла она не отрывая зачарованного взгляда от желтой кругляшки. Он словно магнит притягивал ее к себе.

— Цыц! — цыкнула на нее мать. Но я остановил ее взмахом руки.

— Тебя как зовут? — спросил я с добрыми интонациями в голосе, пытаясь наладить с девочкой контакт.

— Вимота… Ваша милость.

— Скажи мне, Вимота, почему я испытываю тревогу?

Девочка посмотрела на меня, прикусила губу и стала говорить. — Э…э. Город… Большой город. У двух морей… Там… там… ученик… он попал в беду… женщина… она его знает. Ему плохо. — Девочка поморщилась словно испытала боль сама. Он зовет… Зовет…

— Кого зовет? — не выдержал дворф. Он напряженно слушал девочку.

— Не знаю… Хуб…Худю… Не понимаю…

Я поднялся из-за стола. Положил на стол монету. — Бурвидус забери девочку в замок, устрой ее там хорошо. Пусть будет рядом с Чернушкой.

Девочка вытаращилась, а ее мать вновь упала на колени. — Спасибо, Ваша милость… — запричитала она, в отличии от девочки она понимала что я только что подарил девочке блестящее будущее.