Виктор Глухов

Су поплевала на ладони и вытерла их о штаны.

— Так пойдет? — спросила она вполне серьезно и потянулась к миске с кашей. Но достать ее не смогла. Лер очень быстро подвинул миску к себе.

— Нет, льерина, не пойдет, — отрезал он вполне решительно. — Руки надо мыть перед каждым приемом пищи и после того как справили естественные надобности организма.

— Это какие еще надобности? — подозрительно спросила Сулейма. Вы о чем?.. О месячных?

Эльфар поперхнулся кашей и был явно ошарашен тем что девушка говорит так спокойно о таких деликатных моментах женской жизни. Он несколько рисок молчал, обдумыва, я что сказать. Вытер платком рот.

— Нет, я говорю о том, что после того как вы справите нужду, надо мыть руки. А о том, что вы имели ввиду, говорить вообще не принято…

— Интересное дело, а разве месячные это не естественные надобности и после них не надо мыть руки? Я и ноги мою. Бывает так потечет…

— Стоп! Стоп! Стоп! — Замахал руками снежный эльфар. — Давайте не будем говорить о таких вещах. Начнем с простых и понятных действий.

— Сходите и вымойте руки в ручье. И запомните руки надо мыть перед едой и после того как справите нужду. Идите и мойте руки. Вы по рождению благородная снежная эльфарка. И не грызите ногти. Я заметил, что когда вы злитесь, то грызете ногти.

Су глянула волком на лера, потом на нас и спорить не стала, помнила урок Фомы. Но уходя пробурчала:

— Что я, сру что ли на руки, чтобы их мыть?

Гради-ил сдерживая смех, поперхнулся, а Саму-ил застыл с открытым ртом каменным изваянием.

Когда Су вернулась, он сделал ей внушение:

— Льерина, Вы не должны так выражаться. Это… Это крайне непристойно.

Су отвечать не стала, а скрестив ноги по турецки, схватила свою миску и стала жадно есть кашу.

— Запомните, — не давал ей покоя ее новый учитель. — Есть нужно не чавкая и не показывая, что вы голодны. Это удел простолюдинов, а не благородных жителей Снежных гор. И посмотрите как вы сидите?

— Как? Что теперь не так?

— Вы сидите как дикий орк, — воскликнул эльфар и на него глянули с недоброжелательством ближайшие орки. Их сдерживало лишь мое присутствие иначе они показали бы леру Саму-илу всю свою дикость.

Ганга показала клыки и прошептала:

— Я его сама зарежу, как дикая орчанка.

Но лер вошел во вкус и не обращал на орков никакого внимания.

— Девушки должны сидеть вот так. — И лер поджав ноги положил их набок, присел.

— Но так не удобно! — возмутилась Су.

— Надо привыкать. Учитесь. — Произнес учитель и отобрал у нее тарелку.

— Вы должны немного оставлять пищи на тарелке, это основы хорошего воспитания.

Терпение Су закончилось. Она на меня-то плевать хотела, а уж на простого эльфара и подавно.

— Слышь ты, старый кобель. Я щас эту тарелку засуну тебе в жо… короче в задницу И заставлю сожрать остатки на ней. Иди и учи манерам своего сыночка. А меня не трогай, а то в морду дам.

Она вскочила, пнула со злости сапогом костер, так что искры полетели в эльфара и направилась к нам. Нагло уселась и потянулась к котелку с похлебкой.

— Тебе разве разрешили сидеть у моего костра? — тихо спросил я и она остановилась на пол пути к котлу.

— Ты не заслужила это право. Встань и иди прочь! И больше без разрешения к костру не приближайся.

Девушка вскочила и с плачем в голосе закричала:

— Я уйду. Навсегда уйду. Фома ты со мной?

Тот равнодушно отозвался:

— Нет.

— Ах так! Предатель! Тут все предатели! Я вас видеть не хочу! — она заревела в полный голос и умчалась в ночь.

— Фома, — обратился я к орку, — ты ей зад что ли полечил?

Орк спокойно кивнул.

Зря. Она быстро забыла науку. Запомни. Доброе слово и плеть лучше действуют на сознание, чем просто доброе слово. И не повторяй ошибок Гради-ила и лера Саму-ила.

Фома беззвучно рассмеялся, трясясь всем своим телом.

— Я запомню, учитель.

— Ты что, не пойдешь ее искать? — спросила Ганга. Глаза ее смеялись.

— Нет, пусть проветрится. Как вернется я поучу ее плетью и добрым словом. — Он встал и направился к сконфуженному эльфару.

— Лер, я помогу Вам привить хорошие манеры ваше ученице, только я не мешаю Вам, Вы не мешаете мне. Согласны?

— Да, Фома, конечно согласен, это вызов, который я принял и должен доказать, что я чего-то стою. — Он гордо вздернул голову.

— Вот и договорились, — кивнул Фома. — Сегодня вечером как вернется Ваша ученица, мы продолжим учебу.

Ждать долго не пришлось. Вокруг лагеря сновали гиены и Су с воплем: — спасите! — Прибежала обратно.

Ну а мне нужно было помириться с Гангой. Но не здесь же в окружении толпы орков и эльфаров.

Я поднялся, подал руку Ганге, помогая ей встать.

— Гради-ил, — обратился я к эльфару. Мы с Гангой отлучимся до утра. За нас не беспокойся. Утром у этого костра собери командиров. Сына Грыза, старшего из шаманов и ты с Фомой тоже будьте здесь. И, Фома, скажи зачем тебе эти двое орков? — Я взглядом указал отца и сына.

Мы вместе бежали из плена. Они хотят мне служить. Пусть служат.

— Ну пусть служат, только чтоб не стали помехой в походе.

— Я позабочусь об этом, учитель.