Теперь перейдем к финансам. Деньги — кровь любого общества. А торговля — кровеносные сосуды, по которым эта кровь циркулирует. Отбери деньги — и общество умрет. Спорное, конечно, утверждение, но близкое к истине.
Так вот, тут были в ходу вангорские золотые короны, золотые илиры империи. Они весили одинаково — 0,77 земного грамма. И в них было одинаковое соотношение металлов. Я думаю, это вангорцы «слизали» золотой эталон у лигирийцев. И я считал это разумным: не надо вымерять соотношения монет. В одном золотом было 20 серебряных коронок, а в серебряке — 100 медных дил. Причем медь была достоинством в 1, 5, 10, 50 дил. Что тоже вполне разумно, на мой взгляд. Не надо собирать ста дил по одной монетке. Это убедило меня, что в этом мире были грамотные финансисты. Есть законы развития цивилизаций, которые для всех общие. Общим было и то, что здесь тоже было расслоение на очень богатых и очень бедных. Благородные аристократы владели почти всем — землями, дворцами, крепостными, их доходы измерялись сотнями тысяч, остальные подбирали крохи. Но были здесь и купцы, как прослойка среднего класса.
Время измерялось примерно как и у нас, но почему должно быть по-другому? Риска — секунда, рида — минута, а час — это час, и в нем — 60 рид. Сутки — это круг, в нем 24 часа. Круг — это время оборота планеты вокруг своей оси. Здешнее солнце называется «светило». Все просто, как у нас.
Незаметно, без происшествий, я добрался до постоялого двора, впитав в себя массу полезной информации.
Я заехал на постоялый двор и слез с коня. Тут же ко мне выбежал мальчишка лет десяти и удивленно вскрикнул:
— Ваша милость, так вы все-таки купили этих коней. Вот славно-то. А я не верил, что их могут вам продать, когда вы отправились их смотреть.
— Возьми коней, накорми и обиходь, — прервал я словоизлияния подростка.
— Не извольте беспокоиться, молодой тан, — поклонился паренек, ухаживающий за лошадьми. — И накормлю, и почищу, и свежей воды дам.
Он забрал у меня поводья и повел лошадей в конюшню.
— Постой, — я порылся в сумке и достал пять дил. — Держи, — кинул я ему монету. — За работу, — пояснил я, глядя на удивленного помощника конюха. — И еще. Знаешь, кто покупает лошадей?
— Конечно, ваша милость. Хряк-лошадник.
— Надо же, хряк и лошадник, — иронично произнес я. — Если приведешь его в течение получаса, получишь серебряк, понял?
— Все сделаю, тан, даже раньше, — ответил мальчишка.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Вихор, ваша милость, — поклонился он.
— Хорошо, Вихор, я буду ждать полчаса, — сказал я. Открыл дверь и вошел в большой зал постоялого двора.
Зал был действительно большим, заставленным деревянными столами. Увидев эту столовую — а как еще обозвать место, где одновременно может пообедать человек двести? — я почувствовал просто невыносимый голод. Сел за ближайший стол и крутанул в воздухе поднятой рукой. Время было раннее, посетителей, кроме меня, еще не было. Ко мне подошла сонная деваха с подносом и спросила:
— Что угодно вашей милости?
— Есть хочу, — ответил я.
— Для блага́родных, — сказала подавальщица, — отдельный зал. Не изволите ли перейти?
Я посмотрел на нее и сказал:
— Не изволю. Хочу поближе к простому народу быть. Мудрости от него набраться. — Но, глядя на впавшую в ступор девушку, понял: шутка юмора не прошла. — Что есть поесть? — поинтересовался я.
Та продолжала смотреть на меня, открыв рот, и не двигалась. Жена меня всегда ругала за то, что я люблю прикалываться.
— Шутки у тебя солдафонские, — возмущалась она. — Ходить с тобой стыдно.
Вот и теперь я не удержался, достал кинжал и, рассматривая его, тихо сказал:
— У нас в горах, если нет еды… мы едим… наших женщин.
Попробовал пальцем острие и как-то автоматически, не задумываясь, послал слабый ментальный посыл страха.
Того, что произошло дальше, я не ожидал. Дуреха рухнула на колени и заголосила:
— Не губите, барин. Я все для вас сделаю.
— Хорошо, хорошо. — Теперь напуган был я. — Не буду тебя есть, только успокойся.
Не зная, что делать, растерянно стал оглядываться по сторонам. Деваха встала, вытерла слезы и преданно посмотрела на меня.
— Ну, так еда есть? — с опаской спросил я.
— Есть! — очень твердо ответила молодуха, и я понял: если надо, она сварит для меня повара.
— Что есть? — с интересом спросил. Ситуация меня уже больше забавляла, чем пугала. Потому что совсем недавно праздничным блюдом был я.
— Все есть, — ответила официантка местного общепита. — Ой, вернее, то, что осталось с вечера, — прикрыв рот ладошкой, поправилась она. И опять рухнула на колени.
— Тогда на стол мечи, — сказал я, не подумав.
И тут деваха, обхватив мои ноги, завопила в полный голос:
— Нет мечей, барин, только ветчина, копченый язык, заливная рыба, малосольные грибочки, пирожки с яйцом и луком. — И надрывно, взахлеб продолжила: — Еще могу яишенку по-быстрому пожарить, только не убивайте!