Виктор Глухов

«Каков наглец!» — ректор с изумлением смотрел на своего первокурсника.

— Хорошо. Я переговорю с графом. Но он может не согласиться, — хотел оставить за собой последнее слово архимаг.

— Думаю, он примет мое предложение, — уверенно ответил Аббаи.

«Примет, куда он денется», — подумал про себя мессир.

Мессир Кронвальд смотрел в спину уходящему студенту. «Кто же ты такой?» — думал он.

— Луцис, пригласи ко мне мессира Гронда и сообщи графу Ренару тан Шаро, что я его хочу срочно видеть, — дал он распоряжение секретарю.

Когда начальник службы безопасности академии мессир Гронд вошел к мессиру ректору, тот стоял и смотрел задумчиво в окно.

— Звал, Крон? — спросил тот самый старичок, которому Ирридар дал бутылку.

— Звал, Гро, — повернулся к нему ректор. — Садись. — Он достал бутылку «Королевской лозы» и разлил в бокалы. Ректор обдумывал ситуацию.

В академии негласно не препятствовали стычкам, порабощению простолюдинов благородными. Считалось, что так можно отобрать более стойких и сильных магов: выдержал, не сломался — получи достойное вознаграждение по окончании учебы. А армия получала сильных, умелых и стойких бойцов. Не зря же королевская казна оплачивала обучение простолюдинов.

Но применение боевого артефакта, запрещенного в академии, было действительно слишком.

— Скажи, старый, как получилось, что у молодого Шаро оказался амулет огненных шаров?

Дед ни капельки не смутился:

— А вот когда Ренар придет, ты у него и спроси. Зачем он отдал свой амулет сыну? Сынишка прошел пустым, но был он вместе с папенькой.

— Спрошу, обязательно спрошу. Но где гарантия, что у других студентов нет боевых амулетов?

— Уже нету. Вот список, кого можно хорошо пощипать. — И дед подал листок ректору.

Архимаг, прочитав внимательно список, посмотрел на своего безопасника:

— Они что, решили войну здесь устроить?

— По-видимому, да, — кивнул дед в знак согласия.

— Что ты знаешь о молодом Аббаи? — сложив список пополам, сменил тему Кронвальд.

— Умный не по годам. Сильный боец. Проныра, умудрился оторвать себе отдельные апартаменты. Кхе-кхе.

— Что ты кхекаешь, старый пень?

— Да то! Ему сам личный посланник Великого князя извинения приносил.

— Это за что? — Мессир Кронвальд теперь был действительно удивлен.

— А он мне об этом не рассказывал, — усмехнулся дед. — Но студенты, которые видели, говорят, что за то, что «снежков» не убил.

— Ты сам-то в это веришь? — скептически хмыкнул ректор.

— Я — нет. Но видел его в деле. Ему оружия не надо. Он сам по себе оружие, — ответил Гронд.

— Присмотри за ним, чует мое сердце, наплачемся мы с нехейцем.

Ректор в упор смотрел на графа.

— Скажи мне, Ренар, как тебе в голову пришла мысль отдать свой боевой амулет сыну?

Граф заерзал на месте. Его взгляд заметался, не желая встречаться со взглядом ректора.

— О чем ты, Крон? — как бы не понимая, затравленно спросил он.

— О том, граф, что твой сын этим амулетом пытался убить больше десяти студентов.

— Благородных? — чуть было не задохнувшись от такой новости, спросил граф.

— Благородный среди них был только один. — Архимаг продолжал неотрывно смотреть на собеседника.

— Уже лучше, — с облегчением ответил граф.

— Рано радуешься, граф Ренар тан Шаро. Нехейцы требуют крови. Они считают это покушением на убийство.

— Среди них был нехеец? — переспросил граф. — Так пусть будет поединок.

— Поединок будет, — усмехнулся ректор. — Только с отцом студента и до смерти.

— Но почему? — Граф был по-настоящему удивлен.

— Студент несовершеннолетний, ему запрещено драться на поединке.

— Что же делать? Крон, ты же можешь запретить дуэль?

— Нет, я не буду прикрывать твоего сына. Нехейцы решили дойти до короля. Ты понимаешь? — спросил ректор.

— Понимаю, — согласился граф. — Но помочь ты сможешь?

— Смогу, Ренар, но не бесплатно. За глупость своего сына тебе придется раскошелиться.

— Сколько? — Граф был прагматиком. Он уже успокоился.

— Студенту пять тысяч отступных с извинениями. И академии столько же.

— А студенту не много будет? — подумав, спросил Шаро.

— Это цена за жизнь твоей семьи, граф, — спокойно произнес архимаг.

Я был доволен: у меня появилось двенадцать вассалов и у меня на них были долговременные планы. Я доказал, что могу защитить себя и своих людей. Кроме того, я хорошо заработал. Знания традиций нехейцев, их репутация, а также разжеванные мне моим «советником» положения свода местных законов мне здорово помогли. С горцами старались не ссориться. Мессир не мог знать, что отец Ирридара, скорее всего, оставил бы мой спор с семьей графа до той поры, пока я не войду в совершеннолетие и сам не разберусь с возникшими проблемами. Поэтому я ему преподнес то, что могло произойти только в идеале. При этом не соврав ни слова.

Я был уверен, граф заплатит деньги, а мессир сдерет еще и себе как посредник. И когда меня пригласили к мессиру ректору, я был собран, спокоен и уверен.

Я зашел, поклонился:

— Мессир, тан… — и застыл в ожидании дальнейших событий.

— Ирридар, это граф Ренар тан Шаро. Граф, это Ирридар тан Аббаи, — представил нас ректор.