Виктор II. Академия (СИ)

Я искоса глянул на этого лохматого купидона и лишь усмехнулся. А он продолжил восхвалять простолюдинок с нашего курса. И он не заткнулся даже в общем душе, где мы смывали кровь, пот и грязь.

Благо, что после помывки Васька утопал в комнату. И я смог спокойно нырнуть в своё логово, без сил повалиться на кровать и мгновенно вырубиться.

Остаток вечера и ночь промелькнули, как одно мгновение. А наутро я разлепил глаза и понял, что у меня болит каждая косточка, каждый мускул и сухожилие. Меня будто долго и упорно били палками, а затем спустили кубарем по склону самой высокой горы.

Всё же я нашёл в себе силы встать с кровати и начать делать разминку. Она должна была помочь.

И правда — спустя четверть часа моё тело уже не так сильно досаждало мне. Я даже сумел посетить душевую, а потом вместе с Васькой отправиться в столовую. Там мне довелось увидеть Пашку. Я вздрогнул, заметив его. А он преспокойно сидел за столиком и уплетал чечевичный суп с копчёностями.

Но вот Ёж увидел нас с Васькой, помахал рукой и гаркнул:

— Как возьмёте еду, так сразу идите сюда!

— Хорошо! — выдал я.

Пашка вроде был настоящим, а не перевертышем. Всё-таки довольно легко отличить человека, с которым ты часто общаешься от его клона. Тембр голоса, мимика и прочие детали так просто не скопировать. Поэтому я без страха уселся за стол Ежа, после того, как вместе с Васькой взял на раздаче завтрак.

Крепыш сразу же обратил внимание на то, что левое ухо Пашки лишилось своей верхней половины:

— Это кто тебя так?

— Птицы эти бесовские… Одна тяпнула, — досадливо проговорил здоровяк, шустро орудуя столовой ложкой, которая в его лапище выглядела чайной. — Да ладно, ничего страшного. Накоплю на целителя. Он мне новое вырастит.

— Дороговато будет стоить, — заметил Васька, тоже принявшись хлебать суп. — Помнится, как-то раз моего знакомцу нос выращивали. Было это в те времена, когда я изволил матросничать…

Крепыш начал рассказывать очередную свою историю.

А я стал молча вкушать завтрак и внимательно оглядывать гудящую столовую. К сожалению, Шарль и Громов оказались живы-здоровы. А вот Меццо я не нашёл. Хм, наверное, она до сих пор в лазарете. А вот где Грета? Её в столовой тоже не оказалось. Неужели погибла? Я мигом занервничал и даже сладкий чай вдруг начал горчить. Сердце же принялось стучать чаще обычного…

И тут вдруг все разговоры перекрыли ожившие колонки. Помимо коридора, они еще и в столовой висели, и даже в библиотеке.

— Кхам… Кхам… — покашлял из них знакомый мужской голос. — Господа студенты, с вами говорит декан факультета анималистики. Прослушайте короткое сообщение. По итогам второй полевой тренировки из девяносто шести студентов-первокурсников тридцать два оказались легкоранеными, двадцать два — получили раны средней тяжести, десять — были тяжело ранены, а четверо — скончались. Мы всем преподавательским коллективом скорбим о них. Но напоминаю, что Академия имени Николая Шилле никого силком не держит в своих стенах. Вы вольны подать документы на отчисление в любой момент, — в этом месте декан, как и в прошлый раз, взял небольшую паузу, а затем продолжил: — А теперь пришла пора огласить список тех студентов, которые справились с тренировкой лучше всех, и тех, кто оказался хуже прочих. Итак, начну с последних. По минус три балла получили…

Декан принялся называть фамилии. И среди них прозвучала фон Браун. Блин, ну хоть жива. Видимо, она сейчас в лазарете или плачет в комнате, переживая из-за неудачи. Её же теперь явно спустят с небес на грешную землю. Печально, конечно, но предсказуемо.

А вот в числе десятка лучших студентов я не услышал знакомых фамилий. Похоже, наша группа провалила прошедшую тренировку. Я несколько расстроился из-за того, что не получил положительные баллы. А вот Васька оказался доволен результатом.

Он приподнято заявил, озаряя столовую широкой улыбкой:

— Я уже два раза в минусовые баллы не попал.

— Молодец, — похвалил я его и глянул на Пашку. Тот сегодня был непривычно молчалив. Похоже, потеря уха расстроила его сильнее, чем он хотел показать. — А ты что думаешь о минувшей тренировке?

— Пережили — и лады, — коротко сказал Ёж, мрачно глядя в пустой стакан, в котором совсем недавно плескался ароматный чай.

— А подруга-то твоя, Вик, в число неудачников попала, — заметил крепыш, намекая на Грету. — Сразу минус три огребла, а ведь в тот раз она в пятёрке лучших была. Вот её швыряет из стороны в сторону. Прям как в шторм на волнах.

— Ага, — хмуро выдал я и встал из-за стола. — Пойду-ка я прогуляюсь. Подышу свежим воздухом, а то в горле будто до сих пор полно песка.

— Иди, прогулки — это полезно, — выдал крепыш. А Пашка смолчал.