Виктор II. Академия (СИ)

И уже к вечеру всё общежитие облетела новость, коя начала обрастать фантастическими подробностями. Сперва из уст в уста кочевал правдивый вариант, в котором Пашка с чемоданом вышел из башни, но до парома так и не добрался. А вот потом история стала шириться. Оказывается, глаза-то у Пашки были стеклянными, словно им кто-то управлял. Да и шёл он будто зомби. И вроде бы за башней он перекувырнулся в зверя, а затем отрастил крылья, точно у летучей мыши…

Даже Ваську не миновало общее творческое возбуждение. На ужине он восседал рядом со мной, ёрзал на стуле, мялся, а потом прошептал:

— Вик, а что если с Пашкой что-то сделала та болезнь, о которой он упоминал утром? Помнишь?

— Ага, — хмуро выдал я, внимательно оглядывая столовую.

Мне удалось отыскать взглядом мрачного Громова, Шарля, бледную Меццо, а вот Грета отсутствовала. Она до сих пор торчит в своей комнате?

— А у тебя ещё живот скрутило так, что ты даже на завтрак не смог прийти, — напомнил крепыш. — Мыслится мне, что это могут быть звенья одной цепи. Пашка покинул академию из-за болезни, не иначе. У него больше не было никаких причин. Можа это… тебе сходить в лазарет? Вдруг ты всё-таки от него заразился?

— В лазарет? Зачем? — отвлечённо проговорил я, думая о том, как бы помочь фон Браун выйти из депрессии.

— Ты меня не слушаешь, что ли? — недовольно запыхтел парень.

— Слушаю, слушаю. И ты знаешь что… мне вдруг захотелось пойти в свою комнату и начать собирать вещи. Да и по дому что-то я соскучился…

Васька так вытаращил глаза, что они чуть не упали в тарелку с остатками ячменной каши. А потом он всё-таки сообразил, что я изволю юморить.

— Тьфу, опять твои шуточки! Не до них сейчас. У нас друга смыло за борт, а ты всё остришь, — пробурчал он, нахмурив брови.

— Никуда его не смыло. Он просто покинул академию. Может, дома у него чего случилось. Не верь во все эти сказки, — чуть повысил я голос, устав слушать бредни.

— А как он покинул остров? — резко швырнул в меня вопрос крепыш, словно на него не существовало логического ответа.

— Вот тебе навскидку сразу три варианта. Первый, он мог тайком пробраться на паром, потому его и не заметили. Второй, Пашка мог свалить через портал. Вдруг у него есть знакомые маги пространства? И вот тебе третий вариант. Он сплёл верёвку из шерсти на спине, поймал двух черепах, связал их и на них вплавь добрался до Велибурга.

Я победно допил остывший чай, встал из-за стола и покинул столовую. Поднялся на восьмой этаж, подошёл к своей комнате и воровато огляделся. Вроде никого нет. Тогда я присел перед замочной скважиной и увидел, что прилипший к ней волос был на месте. Отлично, значит, ни один злодей не пытался тайком пробраться в мое логово.

Я облегчённо вздохнул, отпер дверь и вошёл внутрь. Меня встретил требовательный писк Эдуарда. Пришлось насыпать ему еды и налить свежей водички.

— Завтра тебе предстоит продемонстрировать всё то, чему ты научился благодаря мне, — произнёс я, глядя на голохвостого крыса, который жадно уплетал угощение. — Понесу тебя на практику. И там тебя в числе прочих животин будет оценивать профессор Блинов. Авось ему понравятся твои умения.

Я бросил на Эдуарда ещё один оценивающий взгляд, а затем взял учебник и завалился на кровать. И вскоре во время чтения ко мне пришёл сон, хотя я его не звал.

Мне удалось без проблем продрыхнуть до самого утра. А проснулся я от настойчивого трезвона будильника.

Пора собираться на учёбу.

Я широко зевнул, едва не вывернув пасть, а потом быстренько совершил все утренние процедуры, сходил с Васькой на завтрак, после чего взял клетку с Эдуардом и отправился на практику. Она должна была проходить в просторной аудитории на пятом этаже.

Мы с Васькой вошли в аудиторию одними из последних и сразу же в наши уши проник гвалт, состоящий из людских голосов, кваканья, стрекотания, попискивания, щебетания и скрежета зубами. Последний едва слышно издавал барон Громов. Ну, мне так хотелось думать. Однако внешне он сохранял ледяное спокойствие и даже не смотрел в сторону Меццо. А та с деланным равнодушием кормила своего крохотного кролика. Она просовывала между прутьев клетки стебельки изумрудной травы, а животина с аппетитом хомячила её.

Но вот в аудиторию вошёл грузный седовласый препод с пышными бакенбардами. Уселся за преподавательский стол и доброжелательно проговорил глубоким басом:

— Доброе утро, господа студенты.

— Доброе утро, господин Блинов, — поздоровались мы в ответ.

— Так-с, что тут у нас? — задался вопросом препод, склонившись над раскрытым журналом. — Сегодня с утра был понедельник, а значитца, табель группы обновлён и надо бы с ним свериться. Да, изменения есть. Студентам, чьи фамилии я назову, придётся пересесть. Итак, начну с Полянского… вы всю эту неделю будете занимать вон ту парту.

Профессор Блинов стрельнул взглядом в сторону парты, которая по счёту была шестой. Тут же я услышал приглушённый облегчённый вздох Меццо. И больше ничем она не выдала своего ликования. Громов же поиграл желваками и снова состроил аристократическую рожу благородным кирпичом. А я пожал плечами и пересел.