Виктор Илюхин

- Казалось бы, мы все сделали, чтобы убедить власть не торопиться идти с повинной, не вставать на колени, не кричать: «Простите нас, мы преступники! Сколько вам заплатить, чтобы вы были довольны?». Геннадий Андреевич предупреждал президента, я направлял Медведеву письма. И никакого результата. Мы что, виновны только в том, что русские? Неужели эти каменные лбы настолько потеряли чувство национальной гордости, что готовы собственный народ сделать заложником непомерных амбиций кучки людей, затаивших на нас злобу? Откровенно говоря, из этой пламенной тирады я мало что понял, но промолчал, давая ему возможность выпустить пар. Действительно, вскоре, успокоившись, Илюхин пояснил:

- Польский президент Коморовский едет в Катынь, где будут проходить траурные мероприятия по поводу годовщины авиакатастрофы. Стало известно, что Медведев опять собирается передавать польской стороне какие-то архивные документы. Перед мировой общественностью Россия выглядит страной-изгоем, которую можно безнаказанно пинать, унижать, заставлять каяться. Причем - ни за что. Вспомни Особую папку: глава государства помпезно передает полякам грубо сработанную фальшивку с печатями КПСС, когда в то время, судя по датам на документах, такой организации еще просто не существовало. Было ВКП(б). Польшу фальшивка устраивает, и она требует, чтобы мы просили у них прощение. Юридически Госдума вину СССР уже закрепила.

А дальше сценарий будет развиваться так: поляки с заявлениями о выплате компенсаций обратятся в Международный суд, а они хотят миллион евро за каждую жертву. И, будь уверен, нам начислят десятки миллиардов в виде компенсации пострадавшим. Дальше Медведев и Путин уходят из власти, как ушел начавший каяться за расстрел в Катыни Ельцин, а наших детей и внуков заставят расплачиваться с Польшей. Деньгами ли, нефтью, газом, территориями - неважно. Важно другое, что будущие поколения, во-первых, рождаются и постоянно живут с психологией вечных должников. А во-вторых, нам обеспечена на многие годы экономика с дефицитом. Нищета, всеобщее презрение!

Все у нас в стране чувствуют себя хозяевами, только не русские! Очень многим выгодно, чтобы Россия всегда ходила в лаптях. Вот к чему нас ведут!

Катынь для Илюхина - вообще тема больная, а тут перед самой поездкой в Минск, накануне годовщины гибели польского самолета в президентских и правительственных кругах вновь начали будировать тему покаяния. Интернетсайты подтвердили слова Виктора Ивановича - да, Медведев будет передавать Коморовскому не известные широкой общественности архивные материалы. Тот в интервью польскому изданию «Gazeta Wyborcza» призвал Россию к почетной реабилитации убитых офицеров. «Этого желают семьи погибших в Катыни», - пояснил польский лидер.

Зато родной брат погибшего президента Польши Леха Качиньского Ярослав Качиньский говорит более жестко - он-то совсем не связан узами политеса. Ясное дело - будет вновь избираться, метит в президенты, и его открытый радикализм ложится на хорошо унавоженную его близнецом почву.

- И никто не задается вопросом, почему это Путин инициировал после Ельцина процесс исторического покаяния! - Действительно, почему? Государственная политика?

- Послушайте, Александр Анатольевич, какая, к лешему государственная политика! Нужно газ тащить по трубам в Европу, вступать в совершенно ненужные нам международные организации. Польша уперлась, начала шантажировать, выставлять условия. А трубопровод чей? - Российский.

- Это так же, как для американцев на Брайтоне все русские. Личные частные интересы диктуют условия государственной политике, вот что самое страшное. Все временщики! А мы - заложники людей из власти, в которых ни капли государственности. Страшно подумать, что они сделают с Россией! Илюхин, просмотрев выведенные из Интернета тексты, сгреб их в ящик стола. Значит, еще вернется к ним, подумал я. А Виктор Иванович достал доклад, бегло пробежал его глазами и заявил:

- Последние две страницы надо резче написать. Причем сегодня, чтобы я мог забрать доклад на выходные. Часа в четыре поеду домой, попытаюсь выспаться. Не сплю совсем, полночи работаю, потом мысли никак не отгоню. Чуть забудусь - пора вставать.

Плохое настроение Илюхин всегда вытеснял работой.