Читаем Виктор Иванов полностью

Порой художник сознательно идет на заострение признаков, противоположных манерной изысканности, слащавой идеализации, деланной показной красивости. Его вдохновляют явления, прекрасные своими природными свойствами, гармоническим строением, но он также умеет извлечь художественную выразительность из мотивов, не обладающих приятной наружностью, в обыденной практике ассоциирующихся с чувством тоски, страха, смятения. Многие ли рискнут назвать красивым, поэтичным образ мертвого старика с подвязанной челюстью, в неприкаянной позе застывшего на убогой кровати (Тимофей Мигачев на смертном одре, 1984). Он олицетворяет не только скорбный ужас смерти отдельного человека, но и нечто большее, имеющее отношение к судьбе всего русского крестьянства. И, хотя физическое небытие человека показано с безжалостной правдивостью, сцена не производит тягостного, отталкивающего впечатления, ибо психологически обособлена от гнетущих аспектов одухотворенной пластикой формы, общечеловеческим значением выраженного содержания. Особенно повышает эстетическую ценность этой работы переживания и раздумья, что возникают под влиянием содержания, извлеченного из сердца явлений, на первый взгляд не способных нравиться и доставлять эстетическое наслаждение.

Нина с Танюшей. 1947

Собственность художника

У Маши воспаление легких. 1972

Собственность художника

Тимофея Мигачева Иванов знал и почитал как удивительно цельного, сердечного человека, сохранившего на склоне лет ясный ум, живую, отзывчивую душу. Сделав однажды с него рисунок, художник почувствовал, что из наброска может родиться картина. В облике старого крестьянина угадывалась особая стать, очень характерная для физического и внутреннего облика русского человека, живущего в гармонии с требованиями вечной природы, не искушенного эгоизмом и алчностью. Неожиданная смерть модели заставила Иванова написать другую работу, посвященную светлой памяти закончившего свой путь великого труженика, за личной судьбой которого встает прошлое нашей Родины.

Многие герои картин художника - это реально существующие люди, наделенные неповторимой индивидуальностью, уникальными, живыми свойствами души, характерными особенностями физического облика. Внимание к личностному началу не мешает Иванову проявлять особый интерес к универсальным закономерностям в телесно-духовной организации конкретных людей и человеческих коллективов, сопоставлять выявленные структурные особенности с гармонической построенностью природы, разумной упорядоченностью Космоса. Путем суммирования общих, глубоко укоренившихся пропорциональных отношений, типологических особенностей натуры он находит исторически и социально оправданную систему соразмерностей, гибко варьированную, но все же достаточно каноничную. Отличная от эталонов греческой или ренессансной красоты, она позволила выразить с классической полнотой идею гармоничного, целостного человека, живущего в конце XX века реальной, земной жизнью, занимающего достойное место в этом конкретном мире и обществе. Новизна увиденного, постигнутого в глубине действительности, вносит неизбежные коррективы в открытый им тип народной красоты и духовной пластики, но общая нить преемственности высших человеческих свойств отчетливо прослеживается в иконографии его неповторимо индивидуальных и вместе с тем собирательных образов. Уже при первом соприкосновении с конкретной натурой художник стремится нащупать качества модели, обладающие всеобщей ценностью, открывающие путь к выражению идеала положительного героя нашего времени.

Автопортрет с внучкой. 1975

Государственная Третьяковская галерея, Москва

В рисунке М.Г. Бурцев (1964)точность портретной характеристики сочетается с одухотворенной передачей родовых черт определенного человеческого типа, сформированного конкретной средой, специфическими условиями труда и быта, уникальной суммой социально-биологических факторов. Вместе с тем в живой структуре образа проглядывает удаль, бесстрашие, непокорный нрав потомка тех, кто некогда олицетворял мятежный дух казацкой вольницы Степана Разина. Нечто знакомое по историческим полотнам Сурикова сквозит в одухотворенном лице Прасковьи Филипповны - героини одноименного рисунка 1970 года. Неистовой энергией и силой характера она сродни боярыне Морозовой, единоверцы которой создавали свои раскольничьи общины на берегах Оки еще в середине XVII столетия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии