Виктор из светской бригады

«Во всяком случае, — подумал он, — дилемма проста: или барон сбежал в Бельгию с бонами и с дамой, которая могла быть той самой красоткой, которую я видел в „Балтазаре“, а потом в Бикоке, или здесь ошибка. И тогда след потерян…

На вокзале Виктор нашел Вайяна у выхода для пассажиров. Ожидали поезд. Он прибыл, с него сошло человек тридцать. Вайян толкнул Виктора локтем, пробормотав:

— Вот этот… В темно-сером пальто… В мягкой шляпе… это барон.

3

Впечатление, которое он произвел на Виктора, не было неприятным. Поведение барона не выдавало ни малейшего беспокойства. Он походил на человека, окончившего свой обычный трудовой день. Поздоровавшись с железнодорожником кивком головы, барон направился к дому. В руке у него была вечерняя газета, которой он машинально касался изгороди.

Виктор, который двинулся вслед за ним, ускорил шаг и подошел к дому почти одновременно с бароном. На площадке четвертого этажа, пока барон открывал дверь. Виктор сказал:

— Барон д'Отрей, не так ли?

— Что вам угодно?

— Несколько минут разговора… Инспектор Виктор из светской бригады.

На мгновенье легкое замешательство отразилось на лице барона. Скулы его напряглись.

Однако это была вполне естественная реакция всякого порядочного человека, которому неожиданно приходится сталкиваться с полицией.

Мадам д'Отрей вышивала, сидя у окна в столовой. Увидев Виктора, она вскочила.

— Оставь нас, Габриель, — попросил муж, целуя ее.

Виктор произнес:

— Я уже имел честь видеть мадам сегодня утром, и ее присутствие не помешает нашему разговору.

— А, — заметил барон, совсем не удивившись. И продолжал, указывая на газету: — Я только что прочел о вас, инспектор, в связи со следствием, которое вы ведете, и полагаю, что вы хотели бы расспросить меня как постоянного пассажира шестичасового поезда. Я могу вам сразу же сказать, что не помню, с кем ехал в понедельник и не заметил ничьего подозрительного поведения, связанного с каким-либо желтым пакетом.

Мадам д'Отрей вмешалась:

— Господин инспектор более требователен, Максим. Он хотел бы знать, где ты был сегодня ночью, когда совершалось преступление в Гарте.

Барон привстал.

— Что ты хочешь этим сказать?

Виктор вынул серую каскетку.

— Вот каскетка, которая была на нападающем и которую он обронил рядом с Бикоком. Сегодня утром мадам д'Отрей сказала мне, что эта каскетка ваша.

Господин д'Отрей внес поправку.

— Да, но она давно уже была выброшена в чулан. Не так ли, Габриель?

— Да, недели две назад…

— И уже с неделю, как я выкинул ее на помойку вместе со старым кашне, изъеденным молью. Вероятно, какой-нибудь бродяга там ее и подобрал. Ну, а дальше, инспектор?

— Во вторник и в среду вечером, именно в те часы, когда вы прогуливались, заметили, что кто-то бродит вокруг Бикока, причем человек был в каскетке.

— У меня болела голова и я прогуливался, но не в этом направлении, а по дороге в Сен-Клу.

— Вы кого-нибудь встретили?

— Может быть. Но я не обратил внимания.

— А вчера вечером в котором часу вы вернулись?

— В одиннадцать. Я обедал в Париже. Жена уже спала.

— Мадам говорила, что вы обменялись с ней несколькими словами.

— Я что-то не припомню.

— Вспомни, — сказала она, подходя к нему, — не будет стыдно сказать, что ты меня поцеловал. Только то, что я у тебя спросила, не для ушей этого господина. Все это так глупо…

Его лицо омрачилось.

— Господин выполняет свой долг, Габриель, — заметил барон. — У меня нет никакой причины не помочь ему в этом. Должен ли я уточнить время моего отъезда сегодня утром, инспектор? Было ровно шесть.

— Вы уехали поездом?

— Да.

— Однако никто из служащих на вокзале вас не заметил.

— Поезд из Гарта только что ушел. В таком случае я иду до станции Севр. Это занимает примерно двадцать пять минут.

— А там вас знают?

— Меньше, чем здесь. И там больше пассажиров. Но в купе я был один.

Он выпалил все это сразу, не задумываясь. Ответы составили стройную систему защиты, настолько логичной, что к ней трудно было придраться.

— Сможете ли вы сопровождать меня завтра в Париж, сударь? — спросил Виктор. — Там мы встретим лиц, с которыми вы обедали вчера и которых встречали сегодня.

Едва он закончил фразу, как разъяренная мадам д'Отрей встала перед ним, дрожа от негодования. Виктор вспомнил про пощечину, полученную Жеромом, и чуть не рассмеялся, настолько у нее в этот момент был комический вид.

— Клянусь моим вечным спасением… — проговорила она.

Однако, видимо, решив не прибегать к клятве по поводу таких ничтожных вещей, мадам д'Отрей перекрестилась, поцеловала мужа и вышла.

Мужчины остались вдвоем, лицом к лицу. Барон молчал, а Виктор, внимательно приглядевшись к нему, заметил, что у него, как у женщины, нарумянены щеки.

«Здесь что-то не так, — подумал детектив. — Зачем понадобилось этому господину пользоваться косметикой?»