Виктор Конецкий: Ненаписанная автобиография

Прочитав Ваше повествование о Казакове, не могу удержаться, чтобы не написать. Почему? Да потому, что справедливость в жизни — это одно, а уж несправедливость в искусстве, тиражированная колоссальным тиражом, — это уже беда не моя лично, а миллионов. Откуда у Вас эта смердяковщина? Откуда упрямое желание подчеркнуть, что все неразумное, мерзкое — непременно русское? Мало, что ли, льют на нас многие и многие писатели, кинематографисты и т. д. иных национальностей? Пользуясь долготерпением и укоренившимся в нас интернационализмом? (А он русским более свойствен, чем кому-либо другому. Вспомните наше низкопоклонство и вспомните историю. На каких только баррикадах не сражались русские, за свободу каких только угнетенных не дрались! Даже в Эфиопии, даже на о. Ломбок!)

Вы писатель, которого любят и читают, которому верят, Вы все время становитесь в позу презрения к своему народу. Перед кем Вы вертите бедрами? Чье одобрение стремитесь заслужить? Почему это «отличные ребята», матросы из крестьян, «уже не крестьянство, а выходцы из него», а торговцы, потерявшие человеческий облик, — не выходцы? Вот они-то как раз скорее выходцы!

Или в рассуждении «есть Бог» — «нет Бога». «Середину» между этими полюсами каждый проходит по-своему, с мучительными колебаниями и раздумьями, не всегда, кстати, осознаваемыми. Странно утверждать, что «середина неинтересна», да еще именно «русскому человеку»! Почему? Откуда Вы это взяли? Почему Вы уверены, что француз, немец, англичанин по-иному проходят эту «середину»? И откуда Вы знаете, как ее минует каждый русский? Зачем Вам эти пижонские наскоки? Зачем Вы идете против того, чему присягаете вслед за Чеховым: «Дай мне Бог никогда ничего не говорить про то, чего хорошо не знаю». Но — говорите.

Далее, Вы пишете: «Чем человек умнее, тем ему необходимее умный собеседник — это азбучная истина. Чехов чуть не весь век терпел Суворина и с ним переписывался, хотя и никогда его порядочно не любил и давно раскусил, а терпел до самого Дрейфуса, потому что старая и подлая лиса умен был бесовски». Чехов «терпел» Суворина! Да Суворин много лет в буквальном смысле слова спасал Чехова! Платил за него долги, списывал их, давал ему деньги по первой просьбе и, не ограничивая, возил на свой счет за границу, ибо разговоры Чехова о возвращении долга за это так и остались разговорами. Правда, какую-то мелочь Суворин принимал от Чехова в счет долга, чтобы успокоить его совесть. Но и только!.. Любил ли его Чехов? Он постоянно и всем писал о доброте и благородстве Суворина, о его бескорыстии и щедрости…

Как раз в год вселенской шумихи, организованной вокруг Дрейфуса, он пишет Суворину: «Сестра в восторге от Вас и от Анны Ивановны, и я рад этому несказанно, потому что Вашу семью люблю, как свою».

И еще. Как писатель, который ведет за собой умы, Вы обязаны знать истинное положение вещей. А для этого должны изучить еврейский вопрос. Ныне он — главный. Если перед войной Второй мировой главенствующей силой в политике был фашизм, то сейчас — сионизм. Он в сто раз страшнее фашизма…

Нас пугают неофашизмом. Но исторические явления возвращаются только как фарс. Действительно, и это движение захвачено сионистами, решившими «предотвратить антисемитизм», на самом же деле превратившими его, как они сами шутят, в «кошерный фашизм»…

Ваша поклонница

1986

P. S. Вам, писателю, вероятно, покажется интересной такая подробность: евреи — единственный народ в мире, не имеющий и никогда не имевший сказок. А ведь именно сказки несут в себе веру народа в добро, справедливость. Евреям же добро и справедливость ни к чему. Не случайно они пустили в ход хохму: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Н. К.[53]

Мы всерьез намерены провести конференцию по Вашему творчеству… Оказалось, что по Вашим произведениям готовить конференцию труднее, чем по другим. Это путевые дневники? Публицистика? Поэмы? Автобиография?

В конце концов сошлись на том, что все они — роман, все события которого и действующие лица группируются вокруг личности автора, сильной и беззащитной, ядовитой и неуверенной, веселой и трагичной, контактной и одинокой, человечной и беспощадной.

Что же получается? Герой нашего времени? Конечно же да.

Через авторское отношение рассматривать и события, и действующих лиц?

А как говорить о проблемах Ваших сочинений? По традиции с заглавий? Есть сомнения по поводу заголовка «Вчерашние заботы». Заботы ушли в прошлое? Тогда в этом есть нечто конъюнктурное, что Вам несвойственно, в общем-то. Или желание, чтобы эти заботы канули в Лету? Или, перефразируя Золотусского, Вы хотите «заклять себя» этим названием от ударов, которые обрушивают на Вас чиновники мореходства за сор из избы?

Знали бы Вы, с какой гордостью за Вас мы читаем о том, как Вы отбиваетесь от ударов после каждого произведения, как мужественно отстаиваете свое право на плавание, на борьбу. Бывает очень больно, стыдно и горько, когда Вас унижают дураки…

Учителя

Поселок Юшкино, Кемеровская обл. 1987