Виктор Лягин. Подвиг разведчика

Подробно об этом мы ничего не знаем, хотя известно, что заработанные деньги уходили на помощь малоимущим ученикам.

Далее в анкете указывается:

«В комсомоле: беспрерывно в продолжение последних 3-х лет отв<етственный> секретарь к-ва <коллектива>, член Райкома ВЛКСМ с 1927 г.».

Учебу, комсомольскую и общественную работу Виктор сочетал и с самым настоящим пролетарским трудом — он так и написал в «Опросном листе для вновь поступающих в Высшие Учебные заведения в 1929 году»: «Работать начал с 1926 года; летом работал, зимой учился». Там же, в графе 7, «Профессия и специальность», он указывает «Старший рабочий на строительных работах».

Правда, в известном нам уже «Личном листке студента» Лягин пишет, что он состоял в профсоюзе строителей с 1925 по 1927 год. Скорее всего, в первом случае, говоря про 1926 год, он ошибся, ибо и в автобиографии, датированной 7 апреля 1938 года, указывается: «Каждое лето до 1927 года работал рабочим на предприятиях Ленинградстроя — плотничал». Понятно, что речь идет не об одном-двух годах. Есть у нас также и характеристика, не имеющая датировки, — она подписана директором института и заведующим тамошним отделением машинных двигателей. В характеристике значится: «Социальное положение — рабочий плотник[8]. Работал 3 года». Подтверждается это и сведениями, изложенными в «Личном листке по учету кадров». В разделе 6 — «Основная профессия» (кстати, там, в скобках, следует очень интересное уточнение: «занятия для членов ВКП(б) к моменту вступления в партию, а для беспартийных — к моменту начала работы в советских учреждениях») указано точно так же — «плотник». Ну а что тут удивительного? В 1925 году школьнику Лягину было уже шестнадцать, и в те времена очень многие ребята такого возраста трудились на стройках, фабриках и заводах, на колхозных полях, даже не помышляя о получении среднего образования. Ну а он, как и указал в анкете, учился и работал… Парень физически был очень развит, притом что семью его вряд ли можно было назвать хорошо обеспеченной в материальном плане. Тем более что в 1927 году скончался главный ее кормилец — Александр Ильич. В общем, как говорится, всё одно к одному…

Очевидно, именно по материальной причине Виктор не стал поступать в институт сразу по окончании школы, а пошел работать. К тому же выпускнику было уже 19 лет, и ему явно не хотелось прийти в вуз «вчерашним школьником». А так — пришел из трудового коллектива, это было гораздо солиднее, да и у трудящихся имелись свои преимущества при поступлении.

Но всё же после девятилетки Лягин в плотники определяться не стал — в его анкетах на тот период значится несколько более престижных, скажем так, должностей: «инструктор пионерской работы Володарского РК ВЛКСМ», «пионервожатый в школе», а несколько ранее — еще до окончания школы — Виктор «работал на детской площадке № 8 в должности руководителя».

Кстати, в 1928 году он перешел в профсоюз работников просвещения.

Но, к сожалению, ничего конкретного о работе нашего героя на ниве просвещения мы рассказать не можем, а потому ограничимся сухими словами характеристики, выданной ему Володарским райкомом комсомола:

«Лягин Виктор Александрович, член ВЛКСМ с 1923 года, членский билет № 31327, за свое пребывание в ВЛКСМ работал неоднократно ответственным секретарем коллектива, членом районного комитета ВЛКСМ, инструктором РК по школьным коллективам ВЛКСМ, а в последнее время работает пионервожатым 96-й и 97-й советских трудовых школ. Неся указанные нагрузки, т. Лягин проявил себя как выдержанный и сознательный комсомолец, политически развитый, могущий вести руководящую работу и обладающий организаторскими способностями»^{13}.

С таким «багажом» Виктор Лягин и отправился на учебу.

Глава вторая «ВЫДЕРЖАННЫЙ И БЛАГОНАДЕЖНЫЙ»

В январе 1940 года в Москве фантастическим для нашего сегодняшнего дня тиражом в 300 тысяч экземпляров был выпущен «Политический словарь», который ориентировал советских граждан в реалиях современного мира и объяснял им подоплеку многих исторических событий. Обращаясь к этому изданию, мы приблизительно можем понять, какие представления имели по тому или иному вопросу герой нашей книги и его современники. Что же делать, если большинство советских граждан придерживались тогда официальной точки зрения и искренне верили написанному?