Виктор Муравленко

«Федоровскнефть» (Шидловский, Ли, Матвеев, Ильясов). «Быстринскнефть» (Нуряев, Атепаев).

«Комсомольскнефть» (Рязанов).

«Лянторнефть» (Низаргалиев, Анзиряев). «Мамонтовнефть» (Кондратьев, Нуриев, Яковлев, Репин). «Майскнефть» (Артемьев, Харланов).

«Холмогорнефть» (Калмыков, Кондратюк, Сафин). «Заполярнефть» (Палий, Настыров, Захаров). «Суторминскнефть» (Кошелев, Шарифуляин). «Муравленконефть» (Шарифуллин, Рашкевич).

«Красноленинскнефть» (Попов, Минченко).

«Талинскнефть» (Борисочев).

«Когалымнефть» (Башкияров, Шмидт).

«Дружбанефть» (Мангушев).

«Ватьеганнефть» (Сафин).

«Тагринскнефть» (Фонин, Суслик, Безе).

«Бахиловнефть» (Тухватуллин).

«Тарасовнефть» (Булгаков, Матевосов).

«Барсуковнефть» (Харламов).

«Томскнефть» (Мержа).

Сказка манси про Северный ветер и страшная легенда хантов про покинутые юрты[1]

На Югре давным-давно дул Северный ветер. Дул день и ночь, не переставая, оттого на земле очень холодно было. Люди от Северного ветра страдали. Каждый день манси от холода умирали. Однажды один охотник сказал:

— Пойду в низовую землю на Северного ветра. Буду с ним биться.

Собрался и пошел. Долго шел, до низовой земли добрался, к Северному ветру пришел, биться его зовет. Северный ветер лук и стрелы схватил, из дома выбежал.

Долго бились, друг в друга стрелы пускали. Под конец охотник изловчился, лук натянул, стрелу пустил. Стрела Северному ветру половину нижней челюсти разбила.

С той поры ветер дуть перестал. Стало тепло. Такая жара настала, что люди от нее болеть стали. И зиму и лето — всё тепло. Каждый день люди от жары умирали. Опять плохо.

Много, мало времени прошло, снова ветер подувать начал. Челюсть у него заживать стала. Но хоть и зажила, а прежней силы все же не осталось. Вполовину теперь дует. И людям с той поры хорошо жить стало. И зимой и летом.

…А как-то раз один хант пошел на охоту. И в это время у него жена умерла. После ее смерти все люди покинули свои юрты и ушли. Вернулся муж с охоты, видит: юрты пустые, никого вокруг нет. Зашел он в свой дом, а навстречу ему жена идет. Подходит к нему и говорит:

— Я умерла, но ты меня не бойся. Сегодня вместе ночь проведем. Не вздумай убежать. Завтра бог рассвет сделает, и на рассвете ты можешь уходить.

Муж так перепутался, что у него все трясется, он и ответить своей жене ничего не может. Жена ему говорит:

— Давай я тебе голову вымою.

Помыла ему голову и волосы его в узел завязала. (По верованиям хантов, душа умершего могла возвратиться к родным и увести их в мир мертвых; для предотвращения этого принимали различные меры, в том числе переселение на новое место. У них не было принято завязывать волосы в узел; это говорит о том, что она — из иного мира. Волосы считались одним из вместилищ души, и их обрезание приводит к смерти. — А. Т.)

С одной стороны, она узел завязала для того, чтобы удача в охоте была, а с другой — чтобы он жил долго. Когда жена закончила, муж ее обманул. Он вышел из дома и убежал. Но жена его догнала и все узлы вместе с волосами обрезала. И сказала:

— Раз ты меня не послушался, иди теперь к своим.

Этот охотник, когда пришел на новое стойбище, прожил лишь несколько дней и умер. А люди опять ушли, покинули свои юрты. Земля большая, места везде много. Если олени есть, жить всюду можно. И теперь живут, и радуются, что счастливы.

3

Из рукописи Николая Александровича Тишинова «Нефтяник № 1»:

«…А потом был Баку. «Первый» Баку в его жизни. Будет еще и «второй», и «третий». В 1936 году Виктор Муравленко закончил институт, стал дипломированным инженером. Мог быть нефтяником любого профиля, но профессию выбрал именно по специализации «бурение нефтяных и газовых скважин». На ином месте себя не мыслил. Только буровик. И дипломный проект защитил по этой теме, готовился загодя. Одним словом, суждено ему было быть буровых дел мастером, с самого начала рабочего пути.

Обустраиваться на новом незнакомом месте было не просто, но бытовые неудобства Муравленко никогда особенно не тяготили, а молодая жена, «прирожденная нефтяница», знала, на что шла, выходя замуж. С квартирой помогли в тресте «Бакнефть». Там он познакомился с полулегендарным Шварцем, главным инженером, по книгам которого изучал в институте курс бурения. Тот оказался не только ученым теоретиком, но и практиком. Да и совсем не походил на «академического старика» в пенсне, напротив, был подтянут и моложав, прост в общении.

— Диплом № 661, присвоена квалификация инженера-нефтяника, — сказал Яков Аронович. — По документам видно, что ты уже работал бурильщиком.

— Вот с этого и хочу начать, — твердо отозвался Муравленко.

— Что так? Инженер больше получает, — хитро прищурился Шварц.

— Нужно глубже вникнуть в производство. Пошлите на рабочее место бурильщика.