Виктор Розов. Свидетель века

В.Р: Думаю, придется ждать, пока народится новая художественная интеллигенция. Та свое дело уже сделала. Сделала она много хорошего. Сегодня, в растерянности, она делает много нехорошего. Очень много нехорошего. Но давайте оставим ее в покое. Так она и запомнится в ее двойственности. А прорыва ее из тупика уже быть не может. Скажем честно: от них ждать уже ничего нельзя. Они уже состоялись: Ростропович, Майя Плисецкая, Эльдар Рязанов, Олег Ефремов, Олег Табаков, Михаил Александрович Ульянов. Все это были прекрасные деятели искусства. Мы от них получили много хорошего. Скажем же им спасибо, и пусть они ведут себя так, как им Бог на душу положит, как они считают нужным. Но ждать от них новых откровений нельзя. А осознать свое место в том процессе, который привел к катастрофе, – это личное дело каждого, тут и совета никакого дать нельзя. И упрека никому я не могу бросить. И предположить ничего нельзя. Вот вернулся в Россию Солженицын. С кем он в конце концов будет – с народом или с этим правительством?

С.К.-М.: Посмотрим.

В.Р.: Да, посмотрим. А новая интеллигенция наверняка родится. Хотя сегодня указать пальцем и сказать: «Вот она!» – нельзя.

Глава четвертая СОПРОТИВЛЯТЬСЯ. БОРОТЬСЯ. И ПЕРЕХОДИТЬ В НАСТУПЛЕНИЕ!

Сейчас противники наши, вдохновленные, опять всюду подняли головы. Угроза дальнейшего развала России вполне реальна. Покушение идет на Россию со всех сторон…

Сопротивляться. Бороться. Активнее противостоять этому агрессивному наступлению, которое развернулось против нас извне и изнутри. И самим переходить в наступление!.. Знаете, какая у меня мысль? В войну-то Великую Отечественную мы потеряли еще больше. Но потом был Сталинград. Так, может быть, у нас и теперь будет Сталинград?

Виктор Розов

Мы вступаем в 1996 год, когда главным событием для России стали президентские выборы. Все, кому родная страна была по-настоящему дорога, встали на сторону народно-патриотических сил, выдвинувших своим кандидатом в президенты лидера КПРФ Геннадия Андреевича Зюганова. И, конечно, Виктор Сергеевич Розов был в первых рядах патриотов.

Прочтите мою беседу с ним, состоявшуюся и опубликованную в преддверии выборов – в мае 1996-го. Он сам стал ее инициатором, сам попросил меня к нему приехать. Понимал же, что в такой решающий момент многие ждут его слова. Именно поэтому чаще обычного выступал на разных встречах, высказывая свое мнение о положении в стране и о том, кто должен быть ее президентом. Но выступлению в «Правде», как всегда, придавал особое значение.

Что отличало его настрой в те предвыборные месяцы и дни? Определенность и решительность. Подъем духа. Стремление к тому, чтобы переломить ситуацию, сложившуюся за последние годы. Вот что хотел он внушить всем, кто будет его читать и кому вскоре придется опускать свой бюллетень на президентских выборах.

Фронтовые выражения у него не случайны. Да, все последние годы шли бои, шла борьба. Но враг продолжал наступать. Так не пора ли нам переходить в наступление?

Я помню, как обрадовала меня его мысль о Сталинграде. Во время войны мы сначала тоже ведь отступали и потеряли очень многое. «Но потом был Сталинград, – многозначительно глядя на меня, сказал он. – Так, может быть, у нас и теперь будет Сталинград?»

Закономерно и естественно возникали ассоциации с той войной. Мысли о победителях и предателях остро приходили и к нему, и ко мне. Как раз перед встречей с ним я напечатал в «Правде» свою статью «Победители и предатели», о которой Виктор Сергеевич тоже заговорил со мной тогда. Потому и привожу ее в этой главе. Нет, дело не в том, что писатель высоко оценил эту журналистскую работу, причина совсем в другом. Как-то особенно близко к сердцу принял он, солдат-ветеран, приведенные в статье факты.

Об одном из них, буквально потрясенный, Виктор Сергеевич звонил мне еще раньше, когда впервые рассказал я про этот трагический факт в корреспонденции «Убийство при отягчающих обстоятельствах». Ветеран войны Тимерян Зинатов, защищавший Брестскую крепость в 1941-м, после предательского беловежского акта 1991-го приехал сюда, в Брест, и в знак протеста против уничтожения Советского Союза лег под поезд, оставив записку с проклятиями ельцинско-гайдаровскому правительству.