Виктор Стальное сердце

— Я абсолютно свободна господин Великий Магистр и всё, что я делаю, я делаю по собственной воле, — отвечала Азэр, — я прошу, позволить мне удалится, — спросила женщина, глянув на Виктора, тот загадочно улыбался. Великий Магистр одобрительно кивнул, и Азэр удалилась к себе на кухню.

— Я вижу Виктор, что вы, как и все присутствующие, не мало удивлены услышанным только что от женщины, — спросил Мартин Де Монрой грея руки у камина.

— Вы правы, эта женщина не перестаёт меня удивлять.

— Трудно себе представить европейскую женщину читающую Авиценну, — продолжал Магистр, — пожалуй, есть и положительные моменты в столкновении арабской и европейской цивилизаций. Мы черпаем их познания в области культуры, точных и естественных наук, — Великий Магистр сделал многозначительную паузу и затем продолжил, — конечно, обычаи мусульман порой нам кажутся жестокими, но у каждого народа свои законы, и если взять то, для чего мы здесь собрались — прелюбодеяние у мусульман наказывается самым жестоким образом.

— Прелюбодеяние везде и во все времена было одним из самых тяжких грехов, — вступил в разговор один из рыцарей.

— Вы правы Альфонсо, поэтому завтра, в назидание другим будет самый суровый суд, но всё же суд, — ответил Магистр.

— А по мне, все, что касается сарацин, вызывает, как минимум изжогу, чем больше их убить, тем лучше, — вступил в разговор седой угрюмый рыцарь.

— Я прекрасно вас понимаю, доблестный Эндрю Свирепый, сарацины убили вашего брата и его жену, — задумчиво произнёс Магистр, — но иногда надо быть выше собственных амбиций и болей.

— Да не хочу я быть выше или ниже их, я просто готов их истреблять днём и ночью, — продолжал свирепствовать Эндрю.

— Думаю, что нам всем не мешает отдохнуть с дороги, — мудро заметил Великий Магистр, — мы прибыли сюда несколько по другому поводу.

Было уже поздно и прибывшие рыцари, уставшие с дороги, стали расходится по своим комнатам на отдых. Великий Магистр напоследок сказал Виктору:

— Вы заметили, что Азэр чувствовала себя равной в нашем кругу?

— По своему происхождению у себя в Персии она и была такой.

— Да, несчастная женщина, — задумчиво промолвил Магистр, — это хорошо, что вы Виктор взяли её под свою опеку, несмотря на то, что она мусульманка. Азэр могла бы стать символом падшей женщины ставшей на путь исправления под сенью Святой церкви, — сказал он, прощаясь, и ушёл в свою комнату. Виктор остался сидеть у камина. Пошевелив в нём угли, он велел позвать к нему ключника, когда тот пришёл Виктор попросил его объявить всей прислуге в замке, что они теперь будут подчиняться Азэр.

Азэр очень спокойно восприняла указание Виктора и сразу решила сделать то, о чём думала в последние дни. Она позвала двух служанок и отправила их с большими кувшинами воды и тазом к Марте, дав им платье, нательную рубашку, две простыни и подушку для их госпожи.

Затем она направилась в гостиный зал к Виктору. Тот сидел возле камина и о чём-то думал. Азэр остановилась и молча, смотрела на любимого мужчину, ей так хотелось прижаться к нему и поделиться с ним своим, нет, теперь уже их, счастьем. Виктор улыбнулся, увидев её, и пригласил сесть напротив. Азэр села на предложенное место и посмотрела на Виктора. На его лице не было никаких эмоций, но Азэр уже научилась чувствовать его душу, он был чем-то озабочен.

— Азэр, рано или поздно этот вопрос стал бы главным в твоей жизни, — Виктор внимательно посмотрел на неё и продолжил, — только что Великий Магистр дал мне понять, что он возьмёт тебя под свою опеку, если ты примешь христианство. Азэр с тихим женским счастьем смотрела на Виктора и думала: «Главные вопросы в моей жизни это ты, Камилла и то дитя, которое я сейчас ношу под сердцем, всё остальное не так уж и важно, но Виктору обо всём этом говорить не стала, и просто коротко ответила:

— Я подумаю, — затем после небольшой паузы добавила, — Виктор, я собственно пришла сообщить, о том, что завтра Марта должна выглядеть как госпожа. Иначе, при виде замухрышки, люди не запомнят её и того, что никакая красота и положение в обществе не даёт право замужней женщине пускать в своё лоно кого-либо кроме своего мужа.

Виктор при упоминании Марты опять сжал кулаки и его лицо стало суровым, но через некоторое время всё же выдавил из себя:

— Пожалуй ты права, отправь к ней её служанок, пусть отмоют эту распутную кобылу и оденут её в чистое.

— Я уже всё сделала.

— Хорошо, — кивнул Виктор, затем после некоторого раздумья в тишине потрескивания углей в камине добавил, — мне очень хорошо с тобой Азэр.

— Мне тоже, скорей бы всё уже закончилось, — ответила Азэр, а про себя подумала: «Пожалуй, только тогда я смогу сообщить тебе радостную новость!», — я пойду, у меня ещё много дел?

— Да, спасибо тебе, — кивнул Виктор.