Виктор Суворов врет!

Реформа началась 10 июля 1919 года с громогласного объявления об уничтожении крупной земельной собственности. Допускалось владение участком не более чем в 160 гектаров. Однако сразу же после объявления о реформе о ней тут же забыли, поскольку шла война в Украине и Белоруссии. Почти год о ней не вспоминали, но тут случилось поражение польских войск в Белоруссии, Красная Армия вступила на территорию Польши. Все прекрасно знали, что в Советской республике прошло наделение крестьян землей. Польское правительство в пожарном порядке, несмотря на череду поражений и отступлений, 6 июля 1920 года образовало комиссии по земельной реформе. Риск массовой народной поддержки Красной Армии был очень велик.

Сама парцелляризация была проведена хитро. Во-первых, на 3,26 млн хозяйств был первоначально выделен фонд земельной реформы в размере 200 тысяч гектаров, в среднем по 0,6 сотки на хозяйство.

Во-вторых, перераспределение земли велось через выкуп земли у прежних владельцев, а крестьянин должен был заплатить за землю. Безземельные должны были сразу внести 5 % стоимости земли, а остальную часть выплатить в течение 41 года. Малоземельные (до 2 гектаров) должны были внести сразу 10 % стоимости земли, а остальную часть в течение 41 года. Состоятельные крестьяне должны были выплатить сразу 25 % стоимости, а остальную часть внести в течение 20 лет.

В-третьих, реформа была выраженно кулацкого характера. Новые хозяйства образовывались в коренной Польше с площадью 20 гектаров, а в восточных воеводствах — 35 гектаров. Столько земли хозяин мог обработать только с наймом 2–3 работников, т. е. это было доступно только сельскому капиталисту[112].

Как нетрудно догадаться, подобная земельная реформа была недоступна подавляющему большинству безземельных и малоземельных крестьян. Их сначала обнадежили перспективой получения земли, а потом просто банально обманули. Для «свободной» Польши интересы крупных землевладельцев оказались дороже.

После завершения советско-польской войны земельная реформа разом приняла другой оборот. Правительство заявило, что наделить всех крестьян землей — это утопия, и надо создавать крупные, «экономические здоровые» хозяйства, т. е. кулацкие[113]. Земские комиссары и земские комиссии стали массово нарушать порядок раздела земли, чтобы она переходила в руки кулаков.

Ради сельских капиталистов польское правительство хорошо постаралось. Было разделено гораздо больше земли, чем планировалось в начале реформы. К 1933 году площадь разделенной земли составила 2,19 млн гектаров. Правда, это была лишь небольшая часть от крупного землевладения, составлявшего

14,3 млн гектаров, или 15,3 % от него. Основная часть земли осталась в руках крупных земельных собственников. Было создано 120,8 тысячи новых хозяйств, в среднем по 9,5 гектара на хозяйство. К 394,8 тысячи хозяйств была сделана прирезка земли, в среднем по 2,1 гектара. Было образовано 58,9 тысячи специальных парцелл в среднем по 3,5 гектара на хозяйство — эта земля пошла польским государственным служащим и военным. Обделенными остались крестьяне, имевшие до 5 гектаров, из которых только 6 % получили землю, и крестьянам, имевшим до 2 гектаров, земля досталась только 12 %[114].

Белорусам и украинцам достались совсем крохи — землей наделяли в первую очередь поляков. В восточных воеводствах сформировалось крупное польское землевладение. Так, в Новогрудском воеводстве в 1937 году из 2,1 млн гектаров земли 1,4 млн гектаров принадлежало помещикам[115]. Раздавались весьма решительные призывы, что вообще всю землю надо распределить только среди поляков и ничего не давать ни белорусам, ни украинцам.

Земельная реформа резко ухудшила положение беднейшего крестьянства. Они не получили земли, достаточной для пропитания, а крупные имения, которые раньше обеспечивали работой и заработком деревенскую бедноту, во многих местах были разделены между кулаками. В польской деревне началась безработица с распространением наигоршей нищеты.

Между тем кулаки в польской деревне развернулись. Вопреки распространенному представлению, кулак — это вовсе не труженик, а капиталист, который набивал свои карманы тремя основными способами. Во-первых, наймом рабочей силы для обработки своих полей. Во-вторых, сдачей земли в аренду мелкими участками. В-третьих, дачей денег в долг под ростовщические проценты. Польские банки почти не давали кредитов крестьянам, и им приходилось идти на поклон к кулакам. В среднем хозяйство до 5 гектаров имело на гектар земли 241 злотых долга, из которых 154 злотых приходилось на кредиты частных лиц. Кредиты частные лица, в первую очередь кулаки, давали под 40–50 %, но отмечались случаи ставок в 380, 576 и даже 825 %'. К 1930 году мелкие крестьяне накопили долгов в четыре раза больше своего годового дохода. При этом кулак, имевший от 20 до 50 гектаров, имел по 250 злотых на гектар и из них 149 злотых получал в государственном сельхозбанке и 37 злотых в других кредитных учреждениях.