Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

— Поначалу удивило, — честно признался Безвестный. — Но потом я имел беседу с Пуго и он объяснил мне ситуацию. Заговор против Тихонова возник не случайно. Таким образом люди, которые его затеяли, хотели не допустить перевода этого тренера в Москву. Сведения о возможности этого перевода просочились в московские круги в конце чемпионата, когда союзный Спорткомитет затребовал из Риги персональное дело Тихонова. Однако латвийские власти не были заинтересованы в этом переводе, поскольку в таком случае рижское «Динамо» потеряло бы своего наставника, с которым команда достигла небывалых ранее результатов — вышла в высшую лигу и едва не завоевала там бронзовые медали. Поэтому Авдюкевич предпочел косвенно поддержать заговорщиков, поскольку их цели совпали с желанием определенной части латвийских властей, к которой имеет отношение и сам Лонгин Иванович.

— А как относится к этому Пуго?

— Мне кажется, он не поддерживает нашего председателя, в противном случае он бы вряд ли стал делиться со мной своей информацией.

— А если это умышленный ход?

Поймав вопросительный взгляд Безвестного, Андропов улыбнулся и объяснил ход своих мыслей:

— Я имею в виду то, что Борис Карлович может быть заинтересован в переводе Тихонова в Москву и специально выбрал вас, догадываясь о том, что вы немедленно доложите об этом мне.

— Но зачем ему это надо?

— Я же сказал: для перевода Тихонова сюда. Вы, видимо, не в курсе того, что за Борисом Карловичем тоже стоят определенные люди из латвийской власти — национально ориентированные. Так вот эти люди давно хотят, чтобы на место Тихонова пришел местный кадр — латыш. Тот же Эвальд Грабовский, например, который давно ходит «вторым номером» у Тихонова. Вы ведь, наверное, не знаете, что до Тихонова в рижском «Динамо» почти вся команда состояла из латышей, а тренером у них был чех Мотл. Я до сих пор помню фамилии многих из этих ребят: Апситис, Краулис, Либертс, Липиньш, Ансвенс, Крастиньш, Юранс, Хенделис, Витолиньш и так далее. Тихонов эту традицию поломал, начав комплектовать команду из русских игроков.

— Получается, в этой истории столкнулись интересы сразу нескольких группировок?

— Вот именно, — подтвердил догадку Безвестного шеф КГБ.

После чего он взял в руки папку, принесенную Безвестным, и произнес:

— Спасибо вам за очень ценную информацию, Владимир Кириллович. Возвращайтесь в Ригу и продолжайте держать это дело у себя на контроле. При поступлении любой информации на этот счет, немедленно связывайтесь со мной.

Перебирая теперь в памяти детали этого разговора, Андропов выстраивал в голове тактику предстоящей беседы с Брежневым, который вызвал его на свою дачу в Заречье, чтобы обсудить все ту же тему — перевод Тихонова в Москву. Правда, когда генсек сообщал об этом шефу КГБ по телефону, Андропов уловил в его голосе некие нотки сомнения. Было заметно, что за последнее время в желании Брежнева видеть Тихонова тренером ЦСКА произошли какие-то изменения. Видимо, те самые заговорщики, о которых вел речь Безвестный, успели уже обработать генсека. Что, в общем-то, отвечало интересам Андропова. При таком раскладе он получал прекрасный шанс заполучить Тихонова в качестве главного тренера московского «Динамо», после чего можно было двигать его и дальше — в старшие тренеры сборной СССР. Таким образом Андропов убивал сразу нескольких зайцев: во-первых, обеспечивал подопечное ему «Динамо» первоклассным тренером, во-вторых — оставлял армейцам его прежнее руководство, при котором они имели все шансы вступить в затяжную полосу кризиса, ну и, наконец, в-третьих — брал под динамовский контроль первую сборную страны, как это было во время Аркадия Ивановича Чернышева. Впрочем, эти планы легко мог разрушить Брежнев, у которого на этот счет могли возникнуть свои предпочтения.

Когда Андропов вошел в дом генсека, тот сидел в гостиной и смотрел телевизор — шла его любимая программа «Время». В тот пятничный вечер она началась с сюжета, где показывали, как генсек сегодня днем посетил Академию художеств, в которой проходила выставка «Сатира в борьбе за мир». Стараясь не мешать Брежневу следить за сюжетом, шеф КГБ пристроился сбоку на диване и беззвучно уставился в экран. А когда сюжет закончился, генсек, не поворачивая головы, обратился к гостю так, как будто до этого они уже давно вели разговор:

— Я подумал и решил, что рано еще переводить Тихонова из Риги в Москву. Пусть еще немного поработает — может, в следующем году вытянет своих рижан на третье место.

— Думаю, не успеет, Леонид Ильич — я заберу его к себе в «Динамо», — ответил Андропов.

— Рассчитываешь, что он поможет твоим ребятам потеснить мой ЦСКА?

— Чем черт не шутит, — улыбнулся Андропов.

— А почему не спрашиваешь, из-за чего я изменил свое решение?

— Потому что понимаю — с четвертого места в главный клуб страны тренера не приглашают.

— А ты хитрец, Юрий, — Брежнев повернулся в кресле и взглянул на собеседника. — В главный клуб, значит, приглашать нельзя, а во вторую команду можно? Ты явно что-то задумал, а говорить не хочешь. А вдруг я передумаю и возьму-таки Тихонова в ЦСКА?