Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

Команда, с которой ЦСКА предстояло встретиться сегодня (это была последняя игра перед перерывом в чемпионате СССР, который должен был продлиться до середины января следующего года), никакой опасности для него не представляла. Свердловский «Автомобилист» занимал предпоследнее, 9-е место, набрав всего лишь 11 очков. В 9-м туре, 3 ноября, армейцы уже встречались с ним здесь, в Москве (матч проходил во Дворце спорта ЦСКА), и уверенно обыграли 10:4, хотя за день до этого армейцы хорошо «посидели» в ресторане Аэровокзала, воспользовавшись тем, что Тихонов уехал навестить свою супругу в Ригу. Причем героем той игры стало их третье звено — Викулов — Лобанов — Александров. Более того, именно Борис открыл счет в матче уже на 5-й минуте. А когда свердловчане вдруг взяли и забили за следующие десять минут подряд три (!) шайбы, выйдя вперед 3:1 опять же игроки третьего звена переломили ход игры. Сначала Викулов, выйдя на замену с первым звеном, сделал счет 3:2, а затем Лобанов с подачи все того же Викулова восстановил равновесие. После этого ЦСКА уже не выпустил инициативу из своих рук и стал забивать одну шайбу за другой. В концовке матча дважды отличился Александров. Он забил восьмую шайбу, сделав счет 8:4, а потом за несколько секунд до конца игры отдал точный пас Попову и тот поставил финальную точку в игре — 10:4. Так что сегодня, направляясь на эту игру, Александров был не только уверен в победе, но и надеялся сыграть так же эффективно, как это было в прошлом матче на арене дворца ЦСКА.

Александров и Лобанов вошли внутрь лужниковского дворца, неся за спиной баулы с амуницией, как вдруг Борис заметил в углу мужчину, закуривающего сигарету. Это был не кто иной как старший инспектор МУРа Алексей Игнатов, которого Александров никак не ожидал здесь встретить. Сделав жест рукой Лобанову — мол, иди за мной — Александров направился к муровцу. Увидев, кто к нему идет, Игнатов первым протянул руку для приветствия.

— Ты, я смотрю, настоящим хоккейным болельщиком заделался, — не скрывая своего удивления, произнес Александров, пожимая руку старшему инспектору.

— Лучше бы я на Петровке сидел, чем сюда по таким делам ходил, — ответил Игнатов.

— А в чем дело? — спросил Александров.

— Убийство расследую — коллегу вашего вчера ночью порешили.

— Какого коллегу? — подал голос Лобанов, стоявший чуть сзади своего товарища.

— Владислава Найденова из «Спартака».

— Владика? — и Александров даже выронил из рук баул — так сильно подействовало на него это сообщение.

— Его самого, — кивнул головой Игнатов. — Вчера вечером он здесь против «Крылышек» играл. Продули спартачи тот матч 4:0. После этого Найденов домой поехал. В подъезде его и убили — задушили удавкой.

— Вот суки! — и Александров присел на баул.

— Вы как его знали — близко или шапочно, «здравствуй — до свидания»? — сделав пару затяжек и дав хоккеистам малость отойти от сногсшибательной новости, спросил Игнатов.

— Я почти не знал, — первым ответил Лобанов.

— А ты? — муровец бросил взгляд на Александрова.

— Мы с ним в начале 70-х познакомились — он тогда в казанском СКА имени Урицкого за молодежку выступал, а я в своем «Торпедо» усть-каменогорском, — ответил хоккеист. — Мы же на одной позиции играли, поэтому иногда на льду друг против друга бились. Владик хоть и был на год младше меня, но играл не хуже. А в основу его взяли в 73-м, когда я в ЦСКА уехал. Мы иногда с ним виделись на разных турнирах, общались.

— Ну и что он был за человек?

— В каком смысле?

— В бутылку не лез, не задирался?

— Всякое бывало, конечно. Но со мной его не сравнить — я же как спичка загораюсь, а он поспокойнее был. А что известно-то?

— Мало пока известно — все-таки меньше суток прошло, — после короткой паузы ответил Игнатов. — Но я думаю, что бытовуха.

— В каком смысле? — спросил Лобанов.

— В том, что к хоккею это отношения не имеет. Например, могли из-за бабы парня порешить — есть на этот счет одна ниточка.

— А если эта ниточка из Казани тянется? — предположил Александров.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился муровец.

— Ты в Казани когда-нибудь бывал? — прежде чем ответить спросил хоккеист.

— Ну, не бывал.

— А мне вот случалось. Наш Усть-Каменогорск, конечно, тоже шпанский город, но до Казани ему далеко. Ты про банду «Тяп-Ляп» что-нибудь слышал? Есть такая в Казани. Мне про нее сам Найден и рассказывал. У него приятели в местном пединституте учатся, а некоторые «тяп-ляповцы» как раз оттуда.

— Но зачем казанским Найдена убивать? — подал голос Лобанов.

— Мало ли за что, — пожал плечами Александров. — Может, грешки какие-то старые.

— А деньги у него большие были? — спросил Игнатов, намекая на ту историю, что произошла совсем недавно с Александровым.

— Это вряд ли — он же не сборник, — выразил сомнение хоккеист.

— Но в заграничные поездки «Спартак» ведь ездил? Значит, была возможность фарцовкой заниматься. Он тебе об этом ничего не говорил?

— Нет, ни разу. Вам надо спартачей об этом попытать — они наверняка больше меня знают.

— Это само собой, — Игнатов загасил сигарету о кафельную стенку и выбросил в урну.

После чего задал очередной вопрос: