Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

— Думаете, справились бы с его норовом?

— У Петрова ведь тоже норов дай бог каждому.

— Ну, Владимир хоккеист маститый — ему многое прощается. Александрову до него далеко.

— В Инсбруке я с его норовом легко справился. Как помните, я включил Бориса в сборную в последний момент, когда он блеснул в играх против канадцев. Так что парень мне многим обязан.

— А я вот сомневаюсь в его благодарности. Впрочем, не только я — многие. Так что Александрова в этой сборной вряд ли будет — пусть за ум возьмется. Но вместо него можно было включить молодого игрока из какого-нибудь другого клуба, а не армейского.

— В прошлом году взяли всего шестерых армейцев и сами знаете, чем это закончилось, — напомнил Кулагин своему собеседнику о фиаско в Катовице. — Впрочем, до контрольных игр еще два месяца, так что будет время подумать.

Игнатов снова скользнул взглядом по списку, после чего отложил его на угол стола и сказал:

— Ну что же, Борис Павлович, вам, как старшему тренеру сборной, виднее, кого брать в команду. Но вы должны понимать, что реванш за прошлогоднюю неудачу в Катовице мы взять обязаны. В противном случае два поражения подряд нам никто не простит.

— В первую очередь не простят нам с Локтевым, — поправил собеседника Кулагин и грустно улыбнулся.

9 февраля 1977 года, среда, Усть-Каменогорск

В зале ожидания перед вылетом самолета Анжела села в дальнем углу в кресло и постаралась, чтобы Александров ее не заметил. Сделать это было не трудно — хоккеист, наконец-то дочитавший до конца статью в «Советском спорте», был увлечен собственными мыслями и по сторонам не смотрел. Повезло девушке и в салоне ТУ-134: место Александрова оказалось в хвосте, а у нее — в передней части. Поэтому все пять часов полета он ни о чем не догадывался. И только когда они прилетели к месту назначения, Анжела решила открыться. При выходе из аэропорта она окликнула хоккеиста и громко рассмеялась, когда увидела его вытянутое от удивления лицо.

— Видели вы бы себя в эту минуту, сами бы упали от смеха, — сказала девушка, когда Александров, наконец, пришел в себя.

— Вы либо сумасшедшая, либо авантюристка, — объявил он девушке, после чего… тоже рассмеялся.

— И все же, как вам взбрело в голову лететь вместе со мной? — спросил хоккеист, когда они вышли на заснеженную улицу.

— Просто я никогда не была в Усть-Каменогорске, поэтому подумала: как было бы хорошо, чтобы моим гидом по нему был олимпийский чемпион Борис Александров.

— Я же говорю, что вы авантюристка, — взяв девушку под локоть, хоккеист повел ее к остановке такси.

Пока они мчались по вечернему городу к проспекту Ленина, где жила мама Александрова, Анжела, сидя на заднем сиденье, внимательно вглядывалась в очертания домов, мелькавшие за окном.

— Не портите себе зрение — завтра с утра я покажу вам город, — не поворачивая головы назад, обратился с переднего сиденья к девушке Александров.

— Дама у нас впервые? — поинтересовался водитель.

— Да, москвичка, прилетевшая взглянуть на красоты города металлургов, — подтвердил догадку таксиста хоккеист.

— Я действительно у вас впервые, зато мой компаньон местный, причем очень известный. Вы разве его не узнали?

Водитель, который до этого взглянул на них мельком, теперь стал разглядывать своего пассажира с переднего сиденья более тщательно.

— Не может быть — Александров? — наконец, сорвался с губ таксиста восхищенный возглас.

— Браво, вам хватило меньше минуты! — и Анжела захлопала в ладоши.

— Командир, ты поменьше крути головой в мою сторону, а то мы разобьемся к чертовой матери — гололед все-таки, — заметил Александров.

— Да я буду последним человеком, если угроблю самого Бориса Александрова, — ответил водитель.

После чего попросил:

— Борис, если вам не трудно — откройте, пожалуйста, бардачок и поставьте автограф на моем маршрутном листе. Покажу завтра ребятам, они с ума сойдут.

Александров так и сделал: нашел в бардачке упомянутый лист, а также авторучку и поставил свою размашистую подпись.

— А у меня автограф взять не хотите? — вновь подала голос Анжела.

— А вы кто будете? — поинтересовался таксист.

— Я актриса Ольга Науменко. «Иронию судьбы» смотрели?

— Брошенка? — сразу догадался водитель.

— Она самая.

— Девушка шутит, — вмешался в их разговор Александров, разоблачив свою спутницу. И повернувшись к Анжеле: — А вы еще и аферистка.

— Просто я никогда не раздавала автографов — захотелось попробовать, — пожала плечами девушка и снова отвернулась к окну.

Вскоре они подъехали к дому № 3 на проспекте Ленина. Александров расплатился с таксистом и они с Анжелой вошли в плохо освещенный подъезд кирпичной пятиэтажки.

— Никогда бы не подумала, что олимпийские чемпионы живут в таких условиях.

— Здесь живет моя мама, — коротко ответил хоккеист. — Кстати, зовут ее Александра Михайловна.

Мамой Александрова оказалась миловидная, невысокого роста женщина, которая вышла на их звонок в цветастом фартуке — оказалось, она перед этим мыла посуду на кухне. Увидев сына, мать всплеснула руками и произнесла лишь одно слово: «Борька!» После чего расплакалась.

— Мам, ты чего? — сын обнял женщину за плечи.