Виктор Тихонов творец «Красной машины». КГБ играет в хоккей

— Я думаю, это дело само собой разумеющееся, — полковник, который отличался своей невозмутимостью, и в этот раз был верен себе — ни один мускул не дрогнул на его непроницаемом лице после сообщения Андропова. — Если Тихонова назначат старшим тренером ЦСКА, то сборная попадет в его руки автоматически. Если будет надо, мы ему в этом поможем.

24 февраля 1977 года, четверг, киностудия «Мосфильм»

Звезда советского кино Николай Апанасович Кучков шел по коридору киностудии, направляясь в кассу, чтобы получить причитающийся ему гонорар за главную роль в картине, которая была снята на «Ленфильме». Съемки закончились поздней осенью прошлого года и гонорар актера составил более шести тысяч рублей. Учитывая возраст Кучкова, ленинградские коллеги пошли ему навстречу и выслали деньги переводом на «Мосфильм». До заветной кассы оставалось не больше сотни метров, когда Кучкова кто-кто окликнул. Он обернулся, и увидел в боковом коридорчике молодого актера Алексея Шлемова, с которым два года назад снимался в фильме, где они играли таксистов: Кучков пожилого (это была главная роль), а Шлемов — молодого (роль эпизодическая). Однако встречи с этим человеком Кучков желал меньше всего, поскольку этот парень с недавних пор стал близким приятелем его зятя — хоккеиста Бориса Александрова, с которым у Кучкова сложились весьма непростые отношения. Но избежать встречи со Шлемовым было уже нельзя, поэтому пожилой актер вынужден был остановиться и пожать уже протянутую ему навстречу руку.

— А мы с вами, Николай Апанасович, видимо, опять будем вместе сниматься, — «обрадовал» Кучкова своим неожиданным сообщением Шлемов.

— Где же? — спросила звезда, которую на самом деле вовсе не радовала перспектива будущей совместной работы.

— В фильме, где вы будете играть хирурга, а я одного из ваших ассистентов. Съемки начнутся в апреле в Таджикистане. Прекрасные места! А какой там плов готовят — пальчики оближешь. Помню, пару лет назад я снимался в тех же краях в фильме про басмачей, так все свободное время в застолье и провел.

— Мне жирного есть нельзя — у меня язва, сынок, — сообщил Кучков и собрался было проследовать дальше.

Но Шлемов внезапно сказал ему такое, что заставило актера застыть на месте:

— А у вашего Бориса появилась очередная пассия.

Услышав это, Кучков повернулся к Шлемову и, смерив его уничтожающим взглядом, спросил:

— И зачем ты мне это говоришь?

— Чтобы вы знали, Николай Апанасович. Мы же с вами коллеги.

— Врешь, прохвост, ты просто боишься, что узнай я раньше твоего признания о том, что нам снова предстоит сниматься вместе, приказал бы режиссеру подыскать тебе замену. Что, сказать правду кишка тонка?

— Пусть будет так, — легко согласился с этим предположением Шлемов.

Он действительно этого боялся, поэтому и решился окликнуть Кучкова. Эта экспедиция была ему позарез нужна, ввиду того, что ему надо было срочно скрыться на время из поля зрения одной юной девицы и ее матери, которые хотели затащить его в ЗАГС. А поскольку режиссер фильма был молод и не слишком опытен (это была всего лишь вторая его картина), то перечить такой звезде, как Кучков он бы точно не смог и отцепил бы Шлемова от группы за милую душу. А так хотя бы сохранялся шанс, что Кучков его помилует.

— И что за девица появилась у Борьки? — после небольшой паузы спросил мэтр.

— Приезжая по имени Анжела. Он ее даже успел свозить к себе на родину в Усть-Каменогорск — показал матери.

— Это было в начале месяца?

— Именно тогда — сразу после той игры со «Спартаком».

Крючков хорошо помнил тот матч, поскольку наблюдал его воочию с трибун Дворца спорта в Лужниках. После того, как его зять ударил исподтишка Валентина Гуреева, Кучков даже хотел заявиться в раздевалку армейцев и всыпать своему родственничку-грубияну по первое число, но приятели, которые были с ним в тот день на игре, чуть ли не силком увезли его домой.

— И насколько серьезны их отношения? — продолжал допытываться Кучков.

— Думаю, более чем. Но вы не волнуйтесь, Николай Апанасович, эта девица сейчас в больнице находится — лежит в коме. Я вот лекарства обещался ей достать через свою маму.

— А что с ней случилось? — удивился Кучков.

— Под машину угодила. Так сказать, бог наказал за то, что завела шашни с женатым мужиком, — и по губам Шлемова пробежала ухмылка.

— Что же лыбишься, если с человеком несчастье приключилось? — возмутился Кучков. — И вообще, что ты за гаденыш такой — друга своего предаешь, над несчастной девушкой смеешься? Откуда вы такие только беретесь?

Увидев, как заходили желваки на лице собеседника, Шлемов инстинктивно сделал шаг назад, опасаясь, что пожилой актер его ударит. Но этого не случилось — Кучкову не захотелось марать свои руки об это ничтожество. Глядя на его удаляющуюся спину, Шлемов ясно осознал, что его затея провалилась — размягчить сердце старика таким иезуитским способом не получилось.

25 февраля 1977 года, пятница, Москва, Дворец спорта в Лужниках, матч «Спартак» — «Крылья Советов»