Виктор Цой

Но Боб был серьезен, повторяю. Это было тем более необычно, что я понимал уже, что Борис вряд ли может поставить кого-то рядом с собою на пьедестал суперзвезды рок-клуба, каковым он и являлся на тот период.

Правда, был еще Майк, с альбомом которого «Сладкая N и другие» я уже успел познакомиться.

– Что же он написал? – продолжал интересоваться я.

– У него пока один альбом. Называется «45», я его продюсировал, – сообщил Боб. – Есть еще бутлег «46», но это не считается.

Я проглотил неизвестное мне слово «бутлег», не переспрашивая.

– А сколько же ему лет?

– Не помню. Типа двадцать. Или двадцать один, – сказал Боб.

Итак, мне было предложено поверить, что этот юноша с восточным лицом, автор неизвестного мне альбома, является суперзвездой русского рока. И я поверил, недаром же Боб спел уже в одной из своих песен фразу «В этой жизни я не ошибаюсь».

Фраза понтовая, но что-то в ней есть.

А Цой в это время, пока мы тихо беседовали о нем, сидел на низком диване, развалившись и вытянув свои длинные ноги. В руке он держал бокал с сухим вином. Мы в мансарде БГ пили большею частью сухое вино, потому что оно было дешевле. Кислые «Рислинг» и «Ркацители» часто вызывали изжогу, но выбора у нас не было.

Конечно, после этого вечера Боб дал мне переписать альбом «45», и я впервые услышал песни, не похожие на те, что обычно я слушал на концертах в рок-клубе.

Не скажу, что я был совершенно очарован, но воспринял положительно.

А вскоре мне довелось услышать Цоя живьем. Коля Михайлов, президент рок-клуба, сказал:

– Наши едут в Металлострой на концерт. Не хотите с ними поехать?

– А где это?

– Да на автобусе часа два.

– Хочу, – сказал я.

«Наши» – это были БГ, Майк и Цой в сольном варианте, без составов. Концерт предполагался акустическим.

В назначенный день мы сели в автобус и поехали. Собственно, детали поездки из памяти улетучились. Помню, что зальчик был совсем небольшой и народу было немного, то есть ребята играли перед аудиторией человек в пятьдесят. И единственная песня, которую я запомнил с того концерта, была «Транквилизатор». Потому что я ее совсем не понял – про что это? А народ вокруг дружно ржал. Цой пел ее с отсутствующим выражением лица и абсолютно отмороженным голосом, а вокруг покатывались со смеху.

Я тогда еще плохо знал субкультуру, а про то, что Цой недавно вернулся из психушки, вообще не имел понятия.

Зато на выездных концертах в Свердловске (Екатеринбург) в конце декабря 1983 года было значительно веселее, судя по воспоминаниям.