Виктор Цой. Это сладкое слово - Камчатка

— Ну, сложное отношение, я считаю, что кооперация — дело очень нужное, единственная проблема в том, что вот ее все упрекают в спекуляции, вот, ну я считаю, во-первых, что у нас государство занимается спекуляцией в особо крупных масштабах, во-вторых, значит власть слабая, если находятся жулики, которые ее могут как-то развернуть.

Интервью газете "Дружные ребята". Алма-Ата. 2–5 февраля 1989.

В начале февраля группа КИНО выступала в Алма-Ате. Мы встретились с Виктором и подарили ему номер газеты "Мы". Виктор с интересом ознакомился с содержанием статьи о самом себе, написал несколько слов для нашей газеты и ответил на наши вопросы.

— Какое впечатление у вас от концертов в Алма-Ате? Вы довольны собой и публикой?

— Скорее да, чем нет. Правда. Я не знаю, как в зале, но на сцене у нас все неплохо звучит. Бывает, что аппаратура плохая, тогда совсем настроение портится.

— После Алма-Аты вы едете на гастроли?

— Нет, мы ж не очень гастролирующая группа. Мы стараемся больше работать дома, в студии.

— У вас намечаются изменения в стиле?

— Я вообще не знаю, что такое "стиль" и "изменение и стиле". Просто мы всегда играли музыку такую, какой она ним правится и будем играть ту музыку, которая нам будет нравится. Я не знаю, может быть она изменится, а может быть и нет.

— После фильмов с вашим участием, особенно после "Иглы" вас называют советским суперменом. Вы ощущаете себя им?

— Ну конечно же нет, как я могу ощущать себя суперменом? Им самом деле фильм "Игла" был сделан так, что мы, наборот, постарались отнестись ко всем суперменским вещам с некоторой иронией и немножко посмеялись над этим.

— Вы зачастили в Алма-Ату. Вам нравится здесь?

— Я, собственно, не зачастил в Алма-Ату. Просто получилось, что я здесь снимался и жил где-то месяца три. А сейчас прошел год, и когда нам предложили выбрать, куда ехать на концерты (много приглашений), то мы подумали, что неплохо бы приехать в Алма-Ату, и вот приехали.

— Группа ваша сейчас слаженно работает? У вас не возникает конфликтов?

— Группа собиралась по принципу: дружба прежде всего, а потом уже качества музыкальные.

— Музыку создаете вместе, или вы создаете песню, а потом с музыкантами аранжируете?

— Я пишу текст песни, и так сказать, гармонию под гитару. Потом прихожу, играю, и мы вместе пытаемся аранжировать, сделать, чтобы она зазвучала, приобрела форму какую-то.

— Где в основном вы сейчас живете — в Москве, в Ленинграде?

— В поезде между Ленинградом и Москвой.

— Приходит много писем от ваших поклонниц. Как вы к этому относитесь и что можете посоветовать им?

— А что я могу посоветовать?

— Тогда другой вопрос: как относитесь к славе? Она мешает вам, помогает?

— Конечно, во многом мешает, потому что я больше не принадлежу самому себе. Я не могу выйти гулять, не могу сделать какие-то вещи, доступные любому человеку. С другой стороны, это и помогает работать, когда сидишь и знаешь, что очень много людей ждет новых песен — хочется как-то оправдать надежды.

— Вы стали известны и фактически выпали из андеграунда. Как это влияет на ваше творчество?

— По-моему, никак не влияет. Мы все равно сохраняем совершенно независимый статус. Я готов туда вернуться в любой момент, если мне будет запрещено играть на больших площадках. Мы пропагандируем нонконформизм всегда.

— Какие другие ленинградские группы вам нравятся?

— Ну, мне нравится "Аквариум", хотя сейчас на него многие нападают из-за…

— Ну я не знаю, из-за чего. Мне нравится "Алиса".

— Какое бы вы дали определение хорошей музыки?

— Хорошая музыка должна быть энергичной и, не хочется употреблять это слово, "честной", но это всегда чувствуется — вот это сделано человеком, потому что он так делает и больше никак не хочет и не может, а это сделано человеком, потому что считает, что так нужно, будет больше покупаться. Есть большая разница, когда ты слушаешь музыку.

— А какую музыку, которая существует сейчас, вы бы назвали хорошей?

— Не знаю. Мне кажется, сейчас ничего особенного интересного не происходит. А раньше… Это более-менее очевидные вещи, то есть сначала были "Битлз", "Роллинг Стоунз", "Дорз", ну, я не буду перечислять, думаю, что вы сами знаете.

— Макаревич как-то сказал, что если музыка в жизни человека занимает места больше, чем ей положено, то это уже ненормальное явление. Лично вы как относитесь к фанатам?

— Не знаю. Я не считаю, что любовь к музыке может кому-то повредить. Другой вопрос — излишняя любовь к какому-нибудь исполнителю. Я против таких вещей, эти люди становятся очень категоричны. Когда этим занимается совсем молодой человек — Бог с ним. Ему в принципе нужен образец для подражания. Но если это человек 20–25 лет, то уже немножко странно — можно было бы стать более самостоятельным.

— Советский рок может внести свою лепту в мировую копилку рока?

— Я не знаю, что такое советский рок, советское кино, театр. Бывают режиссеры, музыканты или актеры. Если есть хорошие музыканты, то они неизбежно вносят свой вклад.