Виктор Цой и другие. Как зажигают звезды

Такие знакомства подтверждали, что я не одинок в своих пристрастиях, хотя, конечно, «узок круг подобных … коллекционеров». Да и вообще в коллекционировании есть что-то от чуждое социализму. Оно сродни накопительству, не так ли? Хотя по статистике им болеет всего 1 % населения — а накопительством-то куда больший! И я продолжал крутиться в «музыкальных» кругах не медленнее пластинки на проигрывателе. Количество важных и интересных контактов росло, а мое природное дружелюбие, умение отвечать за свои слова и умно вести коммерческие дела создали мне весьма положительную репутацию. Ореол правильного парня. Одним из знакомцев стал Дэвид, сын посла Индии. Английский я знал посредственно, зато он отлично говорил по-нашему и мы активно общались. Дэвид часто ездил за границу, к себе на родину или в Европу, привозил диски, парфюмерию, одежду — что-то в подарок, а что-то на продажу. Для него это служило и бизнесом, и развлечением, мы часто вместе ходили на молодежные тусовки, в рестораны, по девушкам… Я потихоньку перестал испытывать неловкость перед иностранцами, такие же люди, такие же интересы, и теперь я мог легко заговорить с ними, установить контакт. Как-то в конце 1964-го, обедая в «Арагви», я обратил внимание на трех молодых людей, зашедших туда перекусить. Сводчатая система стен ресторана обладает отличной акустикой, и я легко услышал и распознал их речь — «бритиша». Умение различать иностранцев на немцев — «бундесов», французов — «френч» и т. д. являлось важным условием успешности сделок, ибо разные нации обладали разной психологией и разными пристрастиями. Знание этих тонкостей и умение их реализовывать на практике являлось высшим пилотажем. Эти же «бритиша» меня заинтересовали вполне конкретной вещью — лежащей на их столике пластинкой «Роллинг Стоунз». Тогда это название еще не отложилось на слуху, но мне уже было знакомо, как и ряд очень сильных композиций этой группы. И все благодаря «Радио Люксембург» и ряду других «вражьих голосов», которые вели не только словесную идеологическую атаку!

Подсаживаться за чужой столик я не стал — подобная навязчивость мне всегда претила, зато мастерски привлек к себе внимание, начал обмениваться с иностранцами какими-то короткими фразами. Типа: «Hello, how are you?» В эти моменты всегда мне вспоминалась противная училка по английскому с ее вонючей селедкой — особых знаний оттуда я не вынес.

Уже потом, после ряда дружественных кивков в нашу стороны, мой собеседник, отлично владеющий языком, смог объяснить причину моего интереса — фирменный диск. В конце вечера англичане продали мне пластинку за 25 долларов, сделав на этом маленький бизнес: стоила она в пределах 18. Конечно, не эта разница послужила причиной сделки, а моя изрядная навязчивость и неподдельный интерес к творчеству их земляков. Это была первая пластинка «Роллингов», возможно даже их первая пластинка в Москве. И когда недавно мы с Матецким виделись с Миком Джаггером, то рассказывали ему, как после этой покупки в течение двух-трех дней их творчество слушала уже вся понимающая Москва. Списали с пластинки на пленку и переписывали все дальше и дальше.

Хотя мои музыкальные пристрастия довлели над всеми прочими, я старался не обеднять себя контактами и с другими видами искусств. Ходил в театры, но сказать, что сценическое действо меня захватывало, не могу. В целом «не верил», как говорил классик. В Большой театр в первый раз отправился в 21 год с девушкой. На «Евгения Онегина» — торжественно, не как сейчас ходят, а словно на праздник, во всем лучшем… Помню, как пили шампанское в буфете, и подкреплялись бутербродами с икрой… Девушка охала от вида ценников, а я даже не смущался. А вот кино, да, этот жанр до сих пор меня захватывает, позволяет выплескивать эмоции. Иногда просмотры сопровождаются повышенным сердцебиением, активным сопереживаем, даже слезы навертываются на глаза. Честное слово, и так бывает. И я выхожу из кинозала словно очистившись от всякой скверны, словно опустошенный. По-моему катарсис — так это называется. Как и в юные годы, я наиболее уважаю фильмы психологические, с интригой, экранизации классических произведений. А вот боевики, научная фантастика и даже комедии не для меня, балаган какой-то!

Советская власть и рок