Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Про зависть не знаю. Мы же держались особняком, ни с кем не общались и в фестивальных тусовках участия не принимали, лишь встречались со зрителями да давали выборочные интервью, а по вечерам ужинали за собственным столиком, в сторонке от остальных. Но многие киношники к нам подходили, поздравляли, говорили, что и вправду лучший фильм, желали победы, хотя было ясно, что Говорухин принял фильм в программу скрипя зубами, посчитав, что он (наряду с «Господином оформителем») не относится к категории зрелищного кино, которому посвящен «Золотой Дюк», и только отборщики настояли[390].

На теплоходе участники фестиваля были вынуждены общаться с журналистами несколько часов подряд (теплоход отплыл, и деваться было некуда). И разговор Цоя с Шолоховым, тогда еще никому за пределами Питера не известным, был не первым и очень долгим, поэтому превратился в неспешную беседу о кино. Никто не предполагал, что в эфир войдет именно фрагмент общего разговора. Когда на следующий день Шолохов сказал Виктору и Наталии: «Ваше интервью очень здорово получилось», Цой по просьбе Наташи попросил, чтобы ее в кадре не было. Но Шолохов поступил по-своему, и у него были на то основания, – в беседе Наталия упоминала «папино кино» (термин времен французской «новой волны», придуманный Годаром).

Кинематографическая общественность пришла в ярость, решив, что это выпад неграмотной молодежи из «трущоб» против жрецов высокого искусства. В результате программу Шолохова упомянул в эфире ныне Первого канала сам Алексей Герман: «Я не знаю, что уж имела в виду девушка, сидевшая рядом с рок-музыкантом, когда говорила о „папином кино“…»

И когда месяц спустя Разлогова приехала в Ленинград с лекциями о «новой волне», мэтру пришлось пересмотреть свою позицию: «Я же не знал, что это сестра Разлогова…» Юмор ситуации заключался именно в том, что страна семимильными шагами шла вперед, а киноэлита этого не заметила и знать не знала людей, которые вдохновляли миллионы.

Рашид Нугманов:

А я вообще не принимал участия в этом интервью, грелся на солнышке[391].

А вот что касается отношения Разлоговой к Цою как к ученику, то это нонсенс. По ее мнению, это она у него многому научилась. Без сомнения, Наталия открыла Цою некоторые новые жизненные грани, но нельзя ни в коем случае принижать личность самого Цоя и считать его ведомым.

Рашид Нугманов:

Согласен полностью. Цой не был ни наивным учеником в коротких штанишках, ни спесивым и самодостаточным «всезнайкой». Будучи глубоким человеком, Виктор тщательно выбирал близких людей, а выбрав, доверял их вкусу, прислушивался к их мнению, впитывал их опыт. Он не существовал в пустоте сам по себе, но и ведомым никогда не был. Нет нужды доказывать, что действительно близкие люди точно так же относились к Виктору. Это было взаимообогащающее общение, а не пустопорожнее времяпровождение. Круг Виктора – не стадо баранов, нуждающихся в вожаке, но союз равных личностей, и посторонним в нем не было места: ни гуру, ни ученикам[392].

Рашид Нугманов: