Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Было всего пять концертов – сперва один концерт, потом два дня по два концерта. Я умудрилась получить на руки камеру, отмашку Юрия Белишкина и смогла сделать судорожную съемку, которая была ценна лишь тем, что музыканты получили ее сразу – уезжая. Музыканты «КИНО» были офигительно роскошны… Они были холеные, и в них очень чувствовалось западное начало. И если у нас народ все еще ходил какой-то такой лохматый, чувствовались вся эта питерская лохматость и неухоженность и прочее, то они выглядели просто роскошно, и чувствовалось западное влияние. У всех были роскошные прически, волосы, одежда… Мы там еще все рядом не стояли и были уровнем пониже. Одеты они были во все черное, это было так стильно… Самое интересное, что мы смогли по городу ездить в «чайке», но на концерт приехали на «икарусе», потому что автобус толпе было сложновато блокировать. А толпа была огромная…

Я их поснимала немножечко во время репетиции и в ресторане… Они были комфортные, немного отстраненные… Камера моя была жутко тяжелая, она весила одиннадцать килограммов, и я все время боялась выпустить ее из рук, она стоила пять тысяч долларов, стоимость машины… И мне Каспарян помогал ее носить. Все таращились на нас – сначала на «КИНО», потом на эту камеру и того, кто ее заносит… Камера такая была одна. Это была собственность крупного завода, богатого предприятия, мне ее принесли втихаря, и за мной ходили, следили – чтобы я с ней не рухнула, потому что потом можно было смело квартиру продавать…

Мне очень запомнилась концовка записи – финал… Мы заехали в гостиницу, ребята сидят на диване, я через простенок снимаю их, перевожу камеру на стол, Юра Белишкин пишет на белой салфетке «Я люблю КИНО» и бросает на нее гвоздику, я вновь перевожу камеру на простенок, где видны ребята, Белишкин подносит к объективу камеры огонек зажигалки, и голос за кадром: «Все…»[452]

Виктор Цой в Сочи на пляже. Фото из архива Наталии Разлоговой

Летом 2013 года Светлана, сохранившая оригинал записи витебского концерта, благодаря стараниям вашего покорного слуги лично передала запись сыну Виктора Цоя – Александру.

В период с 13 по 15 мая «КИНО» дает концерты в Свердловске.

Из воспоминаний очевидцев:

На наш свердловский концерт «КИНО» мы ходили с одноклассником. (Как раз в 1988-м, благодаря случайно попавшей в руки кассете с «Группой крови», сам зафанател и народ в своем ю-м классе подсадил. До этого мы как-то были больше знакомы с творчеством г-д типа Новикова/Розенбаума/ Шуфутинского – Уралмаш, что вы хотите?.. Ну, может, еще пару песен «Нау» или «Агаты» слышали.) Концерты во Дворце спорта были. Солидные люди (типа нас) сидели на трибунах, а более оторванные – колбасились в партере на площадке. Там еще было полно каких-то курсантов, то ли из ВВПТАУ, то ли из пожарного – не помню. Уж не знаю, порядок должны были охранять или так пришли… Драйвово было, однако. Спички, зажигалки – жгли все. Полуголый Густав на ударных из-за прожекторов казался какого-то мертвенно-синего цвета… Концерт короткий был – около часу где-то (потом слышал, что они в день два или три концерта давали). В основном, как помню, песни из «Группы крови» плюс «Перемен!» и еще что-то… Записи и съемки были официально запрещены, но при выходе сам видел каких-то пацанов с магнитофоном. Так что как минимум одна аудиозапись должна существовать[453].

Из воспоминаний Алекса Штека:

Шел 1989-й год, когда группа «КИНО» намылилась посетить Свердловск. Концерт тот мне надо было непременно посетить и записать, ведь я, например, испортил журналы в школьной библиотеке, вырезая фото группы, так что повод купить билет на концерт был веским.

С Цоем в Заречном (родной город Алекса) все было просто – записи добывались дома у С. Солдаткина («БиС»), а билеты были в свободной продаже в предбаннике нынешнего магазина «Монетка», что на площади. Оставалось только найти магнитофон, чтоб записать концерт. С этим была проблема, но мои хакерские мозги придумали изящный путь ее решения – магнитофон надо стырить! Ведь это же Цой! Ради него можно! (Да, в общем-то, и не только ради него.)

Самый доступный магнитофон лежал в 1-й школе, в столе учителя кабинета 208. Это была «Электроника-302» кофейного цвета. Стол был закрыт на ключ. Кабинет, впрочем, тоже. И если 208-й удалось открыть, подкинув кому-то лапшички на уши и завладев ключом, то для стола были припасены отвертки – его пришлось разбирать, чтоб не повредить закрытый замок. Все удалось проделать незаметно – и вот батарейки куплены, микрофон «МД-200» воткнут, и я прямо в школьной форме помчался на концерт (пионерский галстук я все-таки снял, чтобы там выглядеть не полным дебилом).