Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Похороны Марианны Цой состоялись 29 июня на Богословском кладбище, рядом с могилой Виктора Цоя. Проведение похорон взял на себя Ленинградский рок-клуб. В последний путь Марьяну Цой провожали человек триста, в том числе бывшие музыканты группы «КИНО» Юрий Каспарян и Алексей Рыбин. Были Алик Тимошенко, Юрий Шевчук и группа «ДДТ», Андрей Тропилло, музыканты «Аквариума», шоумен Олег Гаркуша, Олег Грабко, Сева Гаккелъ, певица Наталья Пивоварова, группа «Tequülajazz» пришла на кладбище в полном составе… И конечно, родственники: мама Марьяны, Инна Николаевна, родители Виктора – Роберт Максимович и Валентина Васильевна, их внук и сын Марьяны – 20-летний Александр Цой, второй, гражданский муж Марьяны – известный питерский панк и рок-музыкант Александр Аксенов «Рикошет». Маленькая церквушка на Богословском кладбище, где проходило отпевание, не могла вместить всех желающих.

Инна Николаевна Голубева:

После похорон я пластом лежала. Практически ослепла. У меня, конечно, катаракта была, но тут я просто перестала видеть. Потом перестала ходить.

В общем, отходила я тяжело от всего. Марьяна всегда говорила: «Тебя чувство юмора спасает, иначе бы давно уже что-нибудь случилось». Самое странное для меня то, что они все молодыми уходят, а я неизвестно для чего живу на этом свете. Это до сих пор загадка. Наверное, для того, чтобы рассказывать правду. Я даже начала писать книгу, немножечко написала о Вите… То, что вот наше с ним. Дошла до Марьяны, и все. Не могу писать. Начинаю какие-то сказки сочинять. Не получается.

Однажды ко мне приехала одна девочка, журналистка из Москвы. Долго меня умоляла, звонила и прочее… В итоге я согласилась, они пришли – эта девочка с блокнотиком и парень с камерой. Заходят, поняли, что все нормально, говорят: «Мы с телеканала, Домашний“, делаем цикл передач про тещу…» Я переспрашиваю: «Про что?» – «Про тещу. Трудно ли было быть тещей Виктора Цоя? Тещей гения?» Вот такой вопрос был. Я говорю: «Деточка, ты понимаешь в русском языке?» – «Ой, конечно, я окончила то, се…» Я ей опять: «Все эти ваши тещи, зяти, невестки, шурины и прочее пришло из деревни. В городах такого не было. А в Петербурге тем более. Теща могла быть у дворника, но не у дворянина. Вы когда-нибудь слышали, милочка, или читали где-нибудь, может быть, писали – теща Пушкина?» – «Нет», – говорит. Я ей: «Вот именно. А вы хотите, чтобы я с этой позиции неизвестно кого вам что-то рассказывала».

Они еще про семью пытались спросить: «Если бы Витя живой был, то и Марьяна бы не умерла?» Ну что за вопрос? Ну детский сад. «Вы бы хотели, чтобы Витя вернулся?» А мне-то каким это боком? Мне вообще все равно.

Я вообще не из той компании… Они мне: «Вы же очевидец!» А я им: «Ну какой я очевидец? Я соучастник!»…

Это у Марьяны было терпение невозможное. А мне звонят из издательства и спрашивают: «Нет ли у вас каких-либо новых фотографий?» Ну какие фотографии? Давно все умерли! Недавно вот звонят с канала «Россия» и говорят: «Инна Николаевна, мы приглашаем вас на обсуждение книги. Один человек интересный написал книгу про вашу дочь и назвал ее „Марианна“». Я сразу начинаю крутить хвостом по полу от всего этого. «Может быть, Саше будет интересно?» А Сашка, знаете, какой? Это, конечно, да… Вырос вот.

Ему совершенно невозможно что-то сказать. Он – Цой. Настоящий. Тот никого не слушал и молчал. Скажет слово, и все. И этот точно такой же.