Марина Тихомирова:
Как проснулись, собирались, покупали цветы – не помню. Сели в машины, поехали в морг. Гроб решили не открывать на кладбище, поэтому прощались там же, по очереди. Все такие деликатные, что не могли разобраться, кто пойдет раньше. Наташа отправилась последней… Тронулись на кладбище… У входа толпа. Сплошное людское море. Все прилежащие улицы запружены людьми и машинами. Милиция, океан цветов…[872]
Рашид Нугманов:
Гроб из морга забирали три человека: Наташа, Андрей Панов и я. Марьяшу в морге совершенно не помню, только нас троих. Если не ошибаюсь, она ждала нас на кладбище вместе с родителями, Сашей и близкими друзьями. Но, может, случилось короткое замыкание в моей памяти? Может быть, она заехала в морг раньше меня и затем быстро отправилась на кладбище вперед нас? Во всяком случае, когда я прибыл туда, то застал в зале только Наташу и Андрея. В морге гроб стоял с закрытой, но незаколоченной крышкой. Когда я хотел приоткрыть ее, Наташа молча качнула головой. Из уважения к ней я согласился. Так что мертвое тело я не видел, Виктор остается в моей памяти живым. Андрей все же приоткрыл крышку, любовно подправил цветы, в которых утопало тело. К выносу еще кто-то подоспел, Рикошет и с ним не помню точно кто… Мы привезли и опустили гроб в могилу раньше объявленного часа, чтобы избежать столпотворения и возможных проблем[873].
Георгий Гурьянов, Сергей Бугаев в день похорон Виктора Цоя. 19 августа1990 года. Фото из архива Наталии Разлоговой
Евгений Титов:
Рашид Нугманов рассказывал, что ездил в морг за телом Цоя вместе со «Свином»… Скорее всего, именно так и было. Понятно и то, что «Свинья» именно в морг поехал, посмотреть, что и как. Как мне кажется, так как «Свинья» хорошо понимал, что, если бы не все их купчинские тусовки, никакой группы «КИНО», возможно, просто не было бы, то он мог испытывать к Цою некоторые «отеческие» чувства. Да и все-таки гибель Цоя была очень неожиданна. Далеко не у всех музыкантов тогда были машины, еще реже они попадали в серьезные аварии, а так чтобы погибнуть – Цой был первым. Это было тем более неожиданно, потому что Цой вел здоровый образ жизни и был аккуратным человеком… В те дни везде было море халявного бухла, все поминали и заливали – кто горе, кто просто так. Я, например, когда узнал, что Цой разбился, зашел на Рубинштейна, 13 (рок-клуб), так как был где-то рядом, да так и «осел» – там уже была толпа народа, куча цветов, свечей и море алкоголя: молча подходи и пей. Пришел в себя через… какой-то день, когда Виктора уже похоронили. Если бы мне кто-то сказал, что я в это время побывал в морге, на кладбище, на Северном полюсе, я бы очень удивился, но не мог бы утверждать, что этого не было. На кладбище я не поехал, так как был не в состоянии перемещаться, хотя вообще-то я не запойный[874].