Виктор Цой. Последний герой современного мифа

На похоронах его я не был: был за границей. После его смерти мы как-то подружились ближе с Марьяной. Встретились в самолете из Лондона, я летел в бизнесе и пошел найти знакомого в экономе – нашел ее. После этого несколько раз она обращалась за советом, что-то там было с деньгами, я не помню, но что-то ей помог. Впоследствии я узнал, что она стала щемиться с «КИНО» за деньги и права, мне это не понравилось, и мы как-то так спокойно разошлись… Затем я узнал, что она умерла. Вот и все. У меня остались фотографии в Питере, в старой квартире. Я приезжаю раз в год, каждый раз хочу все забрать с собой домой в Америку… На память. Но почему-то никак не получается…

Галина Кононова

«…Цой ходил в черных брюках и белой рубашке, и это его от всех отличало…»

…Виктор не должен был ходить вообще ко мне. Он ходил только туда, куда ему нравилось. Ко мне на астрономию и физику, хоть физика ему и не нужна была, и к Людмиле Владимировне Козловской на спецпредмет. Он учился не как все ребята, после 1-ro класса, а после и-го, так как, когда его отчислили из художественного училища, он поступил к нам на специальность «резчик по дереву»…

В то время я очень любила играть на пианино на переменах. В учительской стояло пианино, и я там играла романсы… Виктор был восточный такой мальчик с большими глазами… Мальчики заглядывали в учительскую, стояли в дверях и отпускали шутки. Они прогуливали свои уроки, чтобы послушать меня, а я сердилась… И как-то Виктор сделал фотографию одну, когда я играла, и принес ее мне, подарил. А мне она не понравилась ужасно, мне показалось, что я нехорошо на ней выгляжу, и я зашвырнула ее за шкаф куда-то.

И вот в этом году нам меняли мебель, и из-за шкафа выпала эта фотография, которую делал Виктор Цой, и я так обрадовалась, и я там такая красивая. Удивилась прямо – почему я не понравилась себе тогда?..

Мальчики, которые у меня не учились, откалывали всякие пошлости, стоя в дверях. У нас же учились в основном одни мальчики, девочек было мало, и муж безумно ревновал меня…

Он привозил меня на красной «ауди», я была одета в модные джинсы, в белых сапожках, и мальчики все были в меня влюблены. И некоторые только сегодня мне признаются в своих чувствах…

И вот, значит, Виктор мне говорит: «А можно я буду приходить к вам?» Приходи, говорю. И он стал приходить. А потом спрашивает: «А можно я на уроке посижу?» Даже фотографии есть с уроков, как он сидит и смотрит на меня… Астрономией он очень увлекался, ему нравилось. Раньше вот готовились к олимпиаде, у нас были приборы, нам дали телескопы тогда, бинокли, и мы с ним ходили на улицу Маршала Жукова с телескопом, он тащил его на плечах, там для Пулковской обсерватории когда-то место готовили… И вот мы там с ним смотрели на звезды.

То, что он занимался музыкой, мы знали все время. У нас были вечера… Тогда же не было дискотек, были именно вечера. Мальчики выходили с гитарами, играли, но всем не нравилось, все говорили: «Какая гадость…» Ведь все слушали Кобзона, Лещенко, а то, что они играли, просто слушать было невозможно. И вот когда на линейках аппаратура ломалась, они играли что-то в стиле рок, знамя при этом выносили… Было просто безумно весело…

Один раз нам сделал замечание секретарь по идеологической работе. Он пришел и увидел, что ребята сняли шторы со стен. У меня были фирменные джинсы, а они снимали и распарывали брезентовое затемнение, шторы, и шили себе джинсы, с трудом потом надевая их с мылом…

Еще ребята делали обувь сабо, деревянную, мебельными гвоздями все скрепляли и ходили. Цой же, кстати, в сабо не ходил. Он ходил в черных брюках и белой рубашке, и это его отличало от всех. И что я запомнила: периодически устраивали показ какого-либо фильма и на просмотр водили весь лицей в кинотеатр «Нарвский». Показывали военные фильмы, тематика-то было советская. И вот там Цой однажды выступал с ребятами в композиции, в спектакле «Незримая песня» на стихи Окуджавы. Они очень красиво выступали, девочки в белых платьях вышли… Чужие песни пели, про войну… И все заплакали, артисты даже… Мне тогда очень понравилось, как он поет, потому что я до этого не слышала его особо, больше он восхищался моими романсами. И что меня поразило тогда, стихи-то он писал уже. Недавно я начала увлекаться творчеством Бальмонта, меня приобщили, и я нашла стихотворение Цоя, очень похожее на стиль Бальмонта… То есть можно сделать вывод, что Цой тоже читал Бальмонта, и ему это было интересно тоже…

Когда погиб Цой, у меня была черная полоса в жизни: у меня погиб сын, умерла мать. И тут Цой… Я очень много пережила тогда. Мне было очень тяжело все это пережить… Все одновременно. Это трагично. Горе было втройне…

Людмила Козловская

«Цой был талант, можно сказать, от Бога…»

…В то время, когда он учился у нас, он был очень молодой человек, такой же, как и все они, наши ученики… Конечно, он не был явным лидером. Но и никогда не участвовал в каких-либо драках, инцидентах… Ходил в черном свитере, белой рубашке, сапоги, помню, были такие высокие… Волосы длинные черные…