Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя

Лужники… В тот момент на параллельном стадионе (где-то рядом, в шаговой доступности) проходил концерт группы «Ласковый май». Это как во сне все происходило. Я, как самый любопытный, туда пошел. Нам нравилась группа «Ласковый май», разумеется, как конкурирующая организация. Я побежал посмотреть на их концерт, но там уже был полный разврат, тиражирование так называемое, Андрей Разин этот. Зал был полупустой… Я посмотрел, убедился в их провале и побежал на свой стадион… Услышал «Белые розы» и побежал обратно. Мы же вообще часто пели в гримерке «Ласковый май». Я хорошо помню, как для разгона перед выходом на стадион исполнялась песня «Перемен!» в стилистике сиротской песни «Ласкового мая»… Совершенно не издевательски, это просто шутка была. В стиле диско, скорее…

В Лужниках тогда фурор был. У нас там было все в порядке. Толпа, салют… Конечно, была усталость, изношенность… Восторг зала никак не компенсировал все это. Ко всему же привыкаешь. Это воспринималось как должное. Естественно, что с аудиторией всегда идет обмен энергией, и ничего не получится, если в тебя кидают тухлыми помидорами. Но фурор был, хотя мне не нравится этот концерт. Ужасно. Мне стыдно до сих пор за то, что он зафиксирован. Полгода гастролей, вымотанные, уставшие все, Виктор тоже, никто играть уже не может. Все пафосно очень, так медленно все сыграно. На концертах все было гораздо импульсивнее, а тут как похоронные марши какие-то… Последний концерт группы «КИНО»… Были ли какие-то предчувствия? Нет. Никакого фатализма не было. Над нами ничего не довлело. Никогда. Никто не знал, что случится. Можно было только мечтать и представлять, что произойдет дальше. И выбирать направления. Была свобода выбора. А что касается фатализма… Это черта характера. Или ты фаталист, или нет. Оптимист или предприниматель… Это философский вопрос абсолютно. Но я помню, что даже кого-то приглашал на этот концерт как на последний, хотя никаких, подчеркну, никаких предпосылок к этому не было.

Олег Толмачёв:

Все время, когда мы ездили куда-то, были какие-то гастрольные истории. И вот самой фишкой каждого концерта была пропажа Каспаряна. То есть все, время выходить на сцену, Каспаряна нет. Все друг у друга спрашивают: «Каспарян где?». Кричат: «Каспарян где?» – «Да тут я…» Начинал Цой. «Где Каспарян?». И вся группа, от Тихомирова до зайчиков начинала орать: «Где Каспарян?». Каспарян, бедный, стоит: «Да здесь я, здесь». И в Лужниках тоже это было. На видео записи отчетливо слышно… Это была легендарная фраза, это просто так говорилось от балды, не факт, что его не было рядом, он был, просто потом это уже стало привычкой…

И вот история… Через двадцать лет я тусуюсь в «B2» в Москве, работает «Ю-Питер». Я туда прихожу, встречаюсь со знакомыми, остается минут пять до концерта и вдруг выбегает в холл какая-то баба, ясно, что это какой-то администратор, и истошно кричит: «Где Каспарян?». Я просто падаю… Думаю, значит, Юрик действительно где-то здесь… Работает в своем репертуаре…

А о значимости концерта в Лужниках я вот что скажу… Знаковый был, да. Но все были очень уставшие. Хотели скорее все закончить и ехать отдыхать. Вот даже я, молодой и здоровый спортсмен, тогда очень устал, и даже не остался на тот концерт, потому что нашел билеты в Баку… Все устали, хотя и с перелетами и бытом, в принципе, проблем не было никогда… На гастролях мы собирались в одном номере. Летали в основном через Москву всегда. А когда началась Украина – в Москву уже совсем не заезжали, сразу из города в город перелеты. На Украине похуже было, конечно, потому что отдали все на откуп филармониям, Херсон, Луганск, Симферополь…В общем, летний вот этот тур…

Я жалею, что не был в Лужниках… Это было последнее запланированное выступление, а я отпросился и у Вити, и у Юрика на поездку в Баку, последние советские дни в Азербайджане, но кто знал, что все так будет…

Игорь Журавлёв, музыкант группы «Альянс»:

На Большой арене в Лужниках, на футбольном поле, мы играли перед группой «КИНО». Представьте себе полные трибуны, вообще полные до отказа, и все поле полное тоже, наверное, 100 000 человек! Тяжело было перед «КИНО» выступать, потому что на арене находились люди, очень много людей, которые кричали: «Цо-я! Цо-я! Цо-я!», «КИ-НО! КИ-НО!». И так после каждой песни. Вначале особенно. Потом мы их перебороли, немного утихомирили, но все равно они ждали Цоя, и некоторые выкрики грубые были. Я помню разговор двух менеджеров – там Смольный стоял и Олег Наумович, директор Аллы Борисовны, и они рассуждали: «Да, даже если бы мы сейчас собрали всех вместе, Пугачёву, Леонтьева и Преснякова-младшего, все равно столько бы никогда не собрали, сколько собрал один человек Виктор Цой». Они зажгли Олимпийский огонь, его всего два раза зажигали: на саму Олимпиаду и на этот концерт. Юра Айзеншпис там поработал над программой… Когда Цой выступал в Москве, он, не знаю почему, вызывал нашу группу, чтобы мы его разогревали. Практически все московские концерты «КИНО» мы играли вместе…