Виктор Цой. Стихи. Документы. Воспоминания

— Но как тогда относиться к версиям, которые представляют многие поклонники — самоубийство, убийство… Многие экстрасенсы утверждают, что это было убийство…

— Я могу повторить только то, что уже сказал.

Музыкально-театральный вестник «Антракт», № 1 1991 г.

Валентина Васильевна Цой Легенда о Викторе Цое

— Я не раз читала, что смешение далеких кровей часто рождает талантливых людей. Сын у нас — метис: я — русская, коренная ленинградка, муж — кореец, родом из Казахстана. У Вити с детства проявлялись различные художественные наклонности. Он хорошо рисовал, лерил. Был в детстве очень импульсивным, и еще в 4-м классе преподаватель в изостудии сказал как-то, что Витя не склонен к терпеливому, кропотливому труду. Если хочет — рисует, и рисует замечательно, но если не хочет — не заставишь.

Витя читал много хороших книг, мы привили сыну настоящий вкус к чтению. Учился легко. Но к 8-му классу пришел с тройками: через день ходил в художественную школу, поэтому я не требовала отличных оценок в общеобразовательной.

Я полностью доверяла ему. И у нас с ним был контакт. Семейных сцен мы оба не любили и жили очень мирно. У нас сейчас внук растет. Так на него сто влияний со всех сторон. Витю я старалась «делать» сама. Любила читать ему книги из ЖЗЛ. Мне самой было интересно, как формируются талантливые люди. Главное, хотелось помочь Вите раскрыться, развить его способности.

Музыка, как и рисование, тоже была ему близка. Помню, первая гитара, которую мы подарили сыну, появилась в 5–6 классе. Уже в 8-ом он организовал в школе свою группу.

После восьмилетки Витя решил продолжать художественное образование и поступил в Серовское училище на оформительское отделение. Но многое там оказалось для него неинтересным — газетные шрифты, размеры. Ему было скучно кропотливо и настойчиво заниматься. В училище, кстати, он тоже сразу создал группу. Но ребятам пришлось туго: на втором году учебы сына, как и всех, кто играл в этом ансамбле, отчислили «за неуспеваемость». Но думаю, что это связано с гонениями в то время на рок-музыкантов, потому что в этой группе были очень способные начинающие художники.

Я его не очень-то ругала. «Не хочешь учиться, — говорю, — не надо. Делай, что умеешь». Витя пошел на завод и в вечернюю школу. Но на заводе пришлось делать какие-то мелкие детали, замки, что ли, а такой монотонный труд отупляет. К тому же, помнила по себе, как хотелось, когда росла, читать, рисовать, но из-за работы была лишена всего этого. Вите тогда исполнилось 16. Поэтому я и решила — ничего страшного, если он бросит завод и будет только читать, учиться, просто заниматься саморазвитием. Потом поняла, что это решение стало моей самой большой удачей.

Вообще сын с детства так или иначе получал эстетическое образование, развивал вкус. Помню, как подростком он, впервые приехав в Москву, сразу побежал в Третьяковку.

После вечерней школы Витя закончил художественное ПТУ по специальности «резчик по дереву». Из-за плохой успеваемости ему даже не выдали диплома, а только справку об окончании. Но он был талантливым резчиком, и распределение ему дали отличное: в реставрационную мастерскую Екатерининского дворца в г. Пушкине. Туда и по блату-то трудно попасть — престижное место. А Витька поленился ездить так далеко, за город, и вскоре бросил. Кстати, впервые его показали по телевизору как раз в это время — в программе «Монитор» как одаренного резчика по дереву. Он был талантлив во всем.

В 20 лет сын женился. Вскоре у них с Марьяной родился Саша. Сейчас ему 6 лет. Году в 82-ом открылся Ленинградский рок-клуб, и они стали все время проводить там. Марьяна была его единомышленником и настоящим помощником. Витя попеременно работал кочегаром, сторожем, мыл баню. Я их поддерживала как могла, помогала снимать квартиру.

Потом были редкие концерты на квартирах. Как-то я спросила: «Вить, сколько же ты на них зарабатываешь?» — «Ну, рублей пятнадцать», говорит. Я слушала его первые записи и мне казалось: неплохо, не хуже, чем у других. Но я никак не ожидала такой огромной популярности, которая пришла потом.

Я — учительница, мой муж инженер. И нашу жизнь никак не назовешь особенно интересной или яркой, поэтому очень радовались, глядя на Витю.

Это редкое материнское счастье — видеть сына таким популярным и любимым, встречать в киосках его фотографии, а у прохожих значки с его именем. Мне все хотелось как-то сказать ему об этом… «Вить, говорю однажды, — я очень благодарна тебе. Ты подарил мне во-от такое большое небо!» Он только глаза опустил и промолчал…

Мне очень нравятся Витины песни. Тексты в них замечательны: правдивые и искренние, так гармонично слиты, сращены с музыкой. Мне кажется, его песни прямо в душу идут.