Виктор Цой

Причем Дом Братства Черноголовых — это было такое, как масонская ложа, здание, зал совершенно в готическом стиле. Это просто была труба, фантастика просто… Кстати, буквально в 50 метрах там находилось здание КГБ. Я выходил на сцену, объявлял их. В этом ДК были крутые фирменные стаканчики, и я всем их вручал, каждому музыканту, как память об этом. Помню, что поскольку был концерт, то все приехали с инструментами, один Георгий приехал, держа руки в карманах пальто. Ходил там… И за полчаса до концерта он объявил мне, что у него нет барабанных палочек. А вы представьте себе ситуацию — нет ни музыкальных магазинов, нет ничего вообще… Это было, как, скажем, сейчас вот резко “Шаттл” найти. Срочно. Нереально просто. Я или кто-то там нашел ему пионерские палочки… В общем, ужас просто был.

Концерт был, я могу сказать, просто труба. Помню, как журналист, я всех позвал, даже Бориса Туха, циничного, прожженного журналиста, вальяжного начальника отдела культуры газеты “Вечерний Таллин”. Он пришел такой весь, которому всё до фени, доверился, значит… И вот после концерта я подошел, спросил — ну как впечатления, концерт? И он мне сказал фразу, которую я запомнил на всю жизнь. Он сказал: “Мне показалось, что этот Цой трахнул всех сидящих в зале, независимо от пола”. Я думаю, это высочайшая характеристика…»[237]

Умение Цоя «держать» зал отмечают практически все. Мама Виктора, Валентина Васильевнавспоминала: «…однажды Юра Каспарян сказал мне, что Витя был великий шаман, который управлял тысячами людей с помощью той силы, которой он владел. И что он, Юра, никогда не мог понять, как он это делал. Виктор был очень сильной натурой. Я как-то спросила у него: “Ты же сам простой, а люди по тебе с ума сходят, почему?” Он молчит. Я спрашиваю: “Как дела-то хоть у тебя?” Он говорит: “Хорошо”. Спрашиваю: “Вить, а трудно быть таким?” Ответил: “Очень трудно”…»[238]

В октябре «КИНО» дало концерт в ДК «Красный Октябрь» на Петроградской стороне. Этот концерт стал одним из знаковых для «КИНО» и Цоя в частности.

Дмитрий Защеринский: «Это было в ДК “Красный Октябрь”… Мы отстояли давку, протолкались к двери в ДК. В дверях нас встретил кордон, состоявший из двух пожилых билетерш, которые были насмерть перепуганы ажиотажным спросом на их помещение и видом прибывающих посетителей, каких-то администраторов зала и дружинников — представителей некой формы народной милиции…

Как называлась группа, на которую мы шли, и что она играет — я не знал. Но атмосфера приближающегося действа на 180 градусов отличалась от атмосферы той жизни, в которой я жил и жило общество, и это завораживало… Начался концерт, и при виде вышедших на сцену людей зал пришел в неистовство, крики, свист и выражение эмоций зашкаливало всё виденное и слышанное мной ранее… Вышли солист, два гитариста и два ударника (что было странно). С первыми аккордами зал стал подпевать, энергия свистков и шума приобрела направленный характер, каждую новую песню зал встречал овациями и овациями провожал, в зале творилось что-то невообразимое… Так начался первый концерт Ленинградского рок-клуба, на который я попал… На сцене была группа “КИНО”.

Концерт продолжался, энергия зала пульсировала по нарастающей… Группа играла любимые песни, темп и энергия которых увеличивались… Группа и зал стояли, что придавало своеобразный визуальный дизайн… Дело в том, что “КИНО” выступало не только с двумя ударными установками (на второй, как выяснилось потом, играл Сергей Бугаев (Африка), но и с играющими в положении стоя ударниками, это не встречалось больше ни у кого и придавало ритмам большую динамику и “вертикальную архитектуру”.

Виктор Цой пел без гитары, его движения были подчинены своеобразной пластике, одет он был также своеобразно — в черный комбинезон, перетянутый ремнем электросварщика, который имел два ряда застежек. В какой-то момент у Каспаряна порвалась струна, и группа была вынуждена сделать перерыв. Музыканты ушли со сцены, в зале повисло безмолвие… Потом из-за кулис на сцену вышел Цой, уже с гитарой… Его встретили овацией… Он сказал в микрофон, что порвалась струна и нужна пауза для ее замены, а пока он сыграет один… Он начал играть, зал стал подпевать, люди знали каждое слово песни… Так я первый и единственный раз услышал живое исполнение песни, ставшей культовым произведением, — “Алюминиевые огурцы”…

Затем вышли музыканты, и концерт продолжился. Помню, в зале очень выделялась группа людей другого возраста — старше на 10–20 лет, классически одетых и сидевших прямо перед нашими местами…

Позже, через несколько лет, я узнал на фото одного из них — известного советского режиссера Сергея Соловьева, выпустившего фильм “Асса”, в тот вечер, так же как и мы, первый раз пришедшего на концерт “КИНО” со своей творческой группой…