Виктор Вейран

Я прекрасно помнил допрос Цикория. Эти жуткие щупальца под кожей, бр-р-р. Но мне нечего было сказать дознавателю.

– Вейран, это правда, что ты используешь запрещенную магию? – спрашивал дознаватель.

– Нет.

– То есть ты отрицаешь, что призывал души жертв?

Кто мог рассказать? Из тех, кто знал – никто. Значит, за мной следили? Что вообще здесь творится?

– Это не запрещенная магия, – повторил Тайлену то, что говорил уже много раз. – А зеркальная. И это всего лишь отражения, но никак не некромантия.

– Можешь доказать?

– Конечно. Только мне нужно мое зеркало. И доказать, и показать, но жертвы все равно ничего не видели. Те, кого получилось спросить.

– Вейран, – вздохнул Тайлен, – если ты призываешь души умерших, это уже некромантия.

– Нет.

Мне не хотелось продолжать этот спор. Что бы я ни сказал, меня не оправдают. А если заговорю о Тейнере – вот же она, клевета! Цветет ясным цветом.

– Ладно, Вейран, давай сейчас ты прямо мне расскажешь, почему здесь оказался. – Тайлен сменил тактику.

– Если я расскажу, вы или убьете меня, если не поверите, или сядете рядом со мной, – ответил я. – Магистрат хранит свои тайны, правда, месье Тайлен?

– Сдался тебе этот магистрат, – вздохнул дознаватель. – Что ты можешь сказать о заговоре против магистрата?

– Ничего, – ответил спокойно. – Дались они мне, эти магистры. Хотя, наверное, стоило бы.

Тайлен хмурился все больше. Голова болела все сильнее.

– Слушайте, мы оба знаем, что магистрат избавится от меня, – сказал, закусывая губу от боли. – Так к чему эти разговоры? Напишите, что я молчу. Просто молчу – и все. Это будет не так далеко от истины.

– Тогда я должен буду тебя разговорить.

– Не выйдет.

– Хорошо. Но я попытаюсь. Скажи, Вейран, правда, что у тебя два вида магии?

– Гейлен? – поинтересовался спокойно.

– Гейлен – что? – уставился на меня дознаватель.

– Рассказал.

– Нет, магистр Тейнер. А кто уж поведал ему, я не знаю. Так это правда?

Я кивнул. Что толку скрывать? Здание тюрьмы поглощало магию, да и у меня её осталось, как у котенка. Ничего не смогу сделать, если он решит убедиться сам.

– Но как такое возможно? – уставился на меня дознаватель. – Или… Слушай, магистр Тейнер говорит, что ты призывал людей восстановить королевскую власть…

– Зачем? – уставился на Тайлена.

– Может, из-за слухов, что в жилах Вейранов течет королевская кровь?

– Я никогда не призывал восстановить монархию, – ответил устало. – Но с радостью бы отправил к демонам магистрат.

– Вик, думай, что говоришь.

– Не могу. Голова раскалывается. Можно мне обратно в камеру? Там хотя бы холодно, не так болит.

И закрыл глаза, потому что видел уже не Тайлена, а пляску алых точек. Они то собирались в образ главного дознавателя, то разбивались на стайки, разлетались, рассыпались…

– Виктор?

– Что? – спросил, чувствуя, что комната вокруг тоже начинает кружиться.

– Ты болен?

– А это меняет дело?

Тайлен выругался и, кажется, применил магию, потому что в следующую минуту выругался куда «вкуснее» и громче, поминая моих предков до десятого колена.

– Вик, ты с ума сошел? – налетел на меня. – Как такое вообще возможно? Что произошло?

– А на что похоже? – поинтересовался я. – От меня пытались избавиться очень… экзотичным способом. Не вышло. Вот он я. Поэтому решили применить другой метод, куда более верный.

– Но ведь такая же картина с магией…

– У жертв нашего преступника, – договорил за него. – Да, я знаю. Интересно, если бы я умер, они получили бы больше магии или нет?

– Кто – они?

Тайлен вцепился в волосы.

– Магистрат. Магов убивает магистрат. Точнее, один конкретный магистр. Но сделай вид, что ты этого не слышал, иначе гарантированно окажешься в соседней камере. Так что пиши там в своих бумагах, что я не признаю себя виновным. Ни сегодня, ни потом. И можно мне идти?

– Стража! – крикнул Тайлен. – Уведите его.

Наконец-то… Камеру воспринял как родную. Лег, чтобы прекратилось кружение, и закрыл глаза. Странно было осознавать, что на этом все и закончится. Но после событий последних дней – все равно. Больнее уже не будет.

* * *

Анжела Вейран

Я металась по дому, не зная, что делать. Сама ситуация была ясной, как белый день. Меня собрались лишить мужа. Навесить на него все возможные обвинения и по-тихому казнить. А может, и не по-тихому, как знать. В любом случае я не верила в то, что магистрат выпустит Виктора из своих лап. Его не для того арестовали. Интересно, как Тейнер объяснил Таймусу и Верхарду необходимость избавиться от Виктора? Вряд ли так: «Господа магистры, я тут слегка перестарался и убил десяток магов. А Вейран узнал об этом, так давайте убьем Вейрана». Но что-то ведь он придумал.

Я едва пережила ночь, а утром поняла: если не сделаю чего-то прямо сейчас, сойду с ума. Написала короткую записку для Эда – пусть хоть кто-то знает, куда я пошла и что с Виком, затем отправила Жерара в «Черную звезду», а сама поехала в темную башню. Я пока не знала, что буду говорить Тейнеру, и понимала, что он – чудовище. И не погнушается убить меня, даже не особо скрываясь. Значит, надо действовать мудрее. Надо найти выход. Но какой?