Виктор! Виктор! Свободное падение

Он был уверен, что забрался на край света и впереди только море. Насколько он помнил, ни на одной карте этот дом не обозначен. Он присмотрелся и понял, что дом на самом деле — просто лачуга. В ней не может жить больше двух человек, скорей всего, какой-нибудь сумасшедший рыбак. Слышал ли он шум? По крайней мере, никто не высовывается. Значит, выбор за ним. Но решать надо быстро. Можно вернуться на скалы и ждать гондолу там. Но выдержит ли он по крайней мере полчаса на таком ветродуе? Или укрыться в доме, согреться и, может, даже одолжить сухую одежду? Здесь они наверняка привыкли помогать друг дружке, не задавая лишних вопросов. На крайний случай у него есть пистолет. Теперь уж все одно, если он пришьет еще пару норвежцев — чтоб они не видели, куда он делся. Ведь речь идет о его жизни. Да и живет здесь наверняка недоумок, нормальный человек не селится в таких жутких уединенных местах.

Победила потребность в тепле и укрытии. Грибанов переложил пистолет из куртки в карман брюк и постучал. Никто не крикнул «заходите», но через несколько секунд в доме завозились. Он постучал еще раз, уже нетерпеливо. Дверь наконец открылась. Новое потрясение. Мало того, что отшельник оказался женщиной, на минуту он, несмотря на все разумные доводы, решил, что это Лариса. Пышные вьющиеся волосы. Сияющие, чуть близорукие глаза. Просто он только что думал о жене, вот и пригрезилось. На самом деле, когда глаза привыкли к тусклому свету, он понял, что сходство было кажущимся. Лариса более красивая и гордая. А эта казалась испуганной. Что, впрочем, объяснимо. Она не ждала в гости мокрое создание, с которого льет в три ручья, да еще и с залепленным волосами лицом. Когда он без спроса шагнул внутрь, она отступила назад.

Он закрыл дверь, проникся теплом дома и сразу понял, что она одна. От такого везения среди самого трудного за всю его жизнь испытания он готов был встать перед ней на колени или расцеловать ее. Не сделав ни того, ни другого, он снял рюкзак, потом куртку. Под ним по полу растеклись лужи. Он с трудом заговорил:

— Сухая одежда?

Она смотрела на него как зачарованная и не шевелилась.

— Меня зовут Стиген… Эйнар Стиген…. Я геолог. Лодка перевернулась…. — Он замолчал и пристально посмотрел на нее. Она правда ухмыляется? Или просто немая? И не понимает, что попавшему в беду бедолаге требуется помощь?

— Геолог? — вдруг сказала она. — Здорово. Я тоже естествоиспытатель. Фотографирую птиц.

Он умиротворенно кивнул.

— Мне надо переодеться в сухое. У вас нет?

— Есть. Но вы не можете здесь оставаться. Я сию секунду уезжаю.

— В такую погоду? — Он опустился на табурет. Судорожными, непослушными движениями стал стаскивать с себя верхние штаны.

— У меня надежная моторка. И мне надо неподалеку. В шхерах море спокойное. Я могу высадить вас на материк.

— Я должен отогреться сначала. — Надо как-то от нее отделаться. Обратно на материк ему и к чему. Вот-вот подойдет гондола.

Она открыла шкаф.

— Здесь кой-какая одежда. Но поторапливайтесь! — И она положила на стол тюк в прозрачном целлофане. Грибанов не обратил внимания, как искренне она удивилась, найдя эту одежду. Он был поглощен переодеванием. Стоя перед печкой, он снимал с себя слой за слоем: толстый и тонкий свитер, кальсоны, фланелевую ковбойку, белье, все безумное тяжелое, наверно, в нем несколько литров воды. Смущение? Ему это и в голову не приходило. Она у стола возилась с веревкой на тюке.

Обернувшись взять сушившееся на веревки у печки полотенце, он заметил бутылку виски. Не церемонясь, он отвинтил пробку и вылил в себя все остатки. Растирая побелевшую кожу, он взглянул на хозяйку. Он развернула целлофан и с удивлением рассматривала его содержимое — полный гардероб франта. Почему у нее такое задумчивое лицо? Она тоже удивилась, найдя в собственном шкафу любовно и основательно упакованную мужскую одежду? Нет, должно быть другое объяснение.

— Откуда у вас все это?

Только теперь до нее дошло, что он абсолютно голый, но она взглянула на него безо всякого смущения.

— Осталось от моего мужа, — произнесла она тихо и невнятно, словно не веря собственным словам. — Он примерно вашей комплекции, так что должно подойти..

— Превосходно! — Он оттер ее в сторону, отшвырнул полотенце и погрузился в сухое богатство. Фантастика — белье, носки, ботинки, рубашка, галстук, перчатки, костюм и пыльник. Все новенькое, с иголочки. Про мужа, ясное дело, наврала, да Бог с ней.

Ему везет просто как баловню судьбы! Он поднимется на борт гондолы расфуфыренный, как светский лев. Без галстука и серого пыльника можно обойтись, может, в шкафу завалялся какой-нибудь теплый свитер. Он выудил из кучи трусы и натянул их на себя.

— Я никак не могу согреться. Вы не могли бы напоить меня чем-нибудь горячим — чаем, кофе?

Она сдалась. Подошла к печке и налила в кофейник немножко воды. Нагнулась, достала из дровяного ящика последние полешки и растопила ими печку. Потом сказала:

— Вряд ли вы геолог.

— Думайте что хотите. Важно одно — вы спасаете попавшего в беду человека. Я тоже вам не очень верю. Не в смысле профессии, но эта одежда…