Викторианский Лондон

В 1848 году в Темзу вплыла китайская джонка. «Какое-то время она стояла в Блэкуэлле, где ее посетили тысячи людей», затем переместилась выше, к мосту Ватерлоо. Чарльз Диккенс высказался по ее поводу весьма язвительно. По всей видимости, экзотическое судно проделало путь из Китая только «благодаря уменью и спокойствию десятка английских матросов… оно, скорее, похоже на домик наверху общественного здания… чем на судно… представьте себе команду корабля, работающую без всякой четкости, в кисейных халатах без рукавов и с заплетенными в косы волосами, матросов, которые носят жесткие башмаки на деревянной подошве толщиною в четверть фута, а ночью спят в маленьких надушенных ящичках, словно для игры в триктрак…».[38] Но джонка, приплывшая на Темзу в 1851 году, больше походила на настоящую. Ее капитаном был таинственный мандарин, материализовавшийся перед королевой, когда она открывала Всемирную выставку; никто не знал, кто он такой, поэтому его наскоро включили в королевский кортеж, совершавший обход Хрустального дворца. Его «очень неуклюжее» судно стояло на якоре около Лондонского моста, и его можно было посетить за шиллинг.[39]

* * *

Людям нравится наблюдать трагедии, находясь в безопасности, и пожары на берегах Темзы привлекали многих. В 1842 году

большой пожар случился в лондонском Тауэре, он разрушил Круглую башню, Арсенал, Часовую башню и так далее. Был отлив, воду пришлось подавать плавучим насосом через семисотфутовый шланг к насосам на земле, Белый дом, часовню и Сокровищницу британской короны с трудом спасли, Сокровищница и стальная ограда были вскрыты с помощью ломов, и полисмены уносили сокровища, проходя через отряд солдат. Ущерб был огромен. Огонь бушевал несколько дней. Вид с реки был великолепен, и суденышки лодочников были полны зрителей.

Только что основанный «Панч» писал: «В первую очередь были приняты меры, чтобы обеспечить сохранность собственности: к зданию никого не допускали, а поскольку военные правила не знают исключений, приказ исполнялся буквально, пожарным, повиновавшимся другому приказу, препятствовали войти в здание. Это, разумеется, заняло какое-то время, позволяя огню пожирать в свое удовольствие огромные порции пищи, уготованной ему судьбой». А Хамфрюз, возможно, не знал, что «трудность» спасения Сокровищницы в том, что единственный ключ хранился у лорда-гофмейстера, которого не сразу нашли.

Постоянной опасности пожара подвергались склады. Горели не только склады и их содержимое, но и стоявшие поблизости корабли — если был отлив, и их нельзя было отбуксировать. При отливе они увязали в грязи и разделяли судьбу складов. Зачастую искры пожара зажигали склад поблизости, особенно если речь шла о дровяных или нефтяных складах. В 1845 году

случился большой пожар в Найн-Элмсе [Баттерси], разрушивший производивший креозот и перерабатывающий нефть завод мистера Бетеля, где было несколько резервуаров с битумом, дегтем и пр. Все лесопилки и тысячи железнодорожных шпал разделили их судьбу… Битум в цистернах закипел, выплеснулся в реку, и поверхность… представляла собой озеро огня.

В том же году сгорел склад с маслом и скипидаром: