Викторианский Лондон

когда леди из высшего общества выбирает лакея, руководствуясь лишь его ростом, фигурой и формой его икр, не стоит удивляться, что она получает слугу, который не имеет привязанности к семье и считает, что стоя на запятках и поздно отходя ко сну, он полностью оправдывает жалованье, которое получает, еду, которую ест, и чаевые, которые ему дают.

Уильям Тайлер, ухаживавший за больными, был неплохим слугой.

* * *

Обычно Ханна находила себе работу через газеты, с помощью местных лавочников или в бюро по найму, например, в Сохо-базар, где брали 2 шиллинга 6 пенсов за подбор простого слуги и 5 шиллингов за повара и старшую прислугу. «Утром, в определенный час все вместе молятся… и человек, который всем там заправляет, говорит с нами о религии и раздает брошюры, потом мы поднимаемся наверх и сидим в комнате, куда приходят леди и смотрят на нас». Ханна ждала там вместе с другими женщинами, «потом начали приходить леди… одна леди поговорила со мной и пригласила пойти вместе с ней… в другую комнату, где сидели леди и нанимали вас или задавали вам вопросы. Я стояла перед ней и отвечала на ее вопросы».

Бюро принадлежало Лондонскому обществу по поощрению верных слуг, оно располагалось в Хаттон-Гардене — не слишком удобно для будущих хозяев, живших в Вест-Энде, — не брало платы, но требовало доказательств того, что служанка проработала на одном месте не менее двух лет или ищет работу впервые. [354]«Таймс» всегда помещала объявления о поиске слуг для высшего и среднего классов, а «Крисчен уорлд» — для среднего и низшего. Слуг нанимали на год, но каждая из сторон могла расторгнуть договор, уведомив другую за месяц. Это объясняет, почему величина жалованья определялась в годовом исчислении, а не в недельном, как можно было бы ожидать. [355]

Такие журналы, как «Журнал по домоводству», постоянно помещали статьи с советами относительно слуг. В идеальном мире издателя хозяевам и слугам полагалось заключить письменный договор, подписанный обеими сторонами; желательно, чтобы каждый раз при получении жалованья слуги давали письменную расписку. Журнал полагал, что причина постоянного недовольства хозяев кроется в них самих. В контрактах почти никогда не оговаривалось, как слугам следует одеваться, и если хозяйке не нравилось, что ее горничная носит шелковые платья, надо было сказать об этом с самого начала. Что до «посетителей», то «родственникам не возбраняется время от времени ее посещать». Вообразите орды «кузенов», которым не возбраняются подобные визиты.

Миссис Битон строго выговаривает будущим хозяевам; «Нанимая служанку, они ясно не очерчивают круг ее обязанностей… Любая работа, которую должна выполнить служанка, должна быть ясно изложена хозяйкой и понята служанкой». (В те дни, когда предложение превышало спрос, это требование, бесспорно, было легче выполнить, чем сегодня. [356]) Миссис Битон дает полезные советы относительно того, сколько слуг должно быть в доме с тем или иным доходом.

Около 1000 фунтов в год — повар, верхняя горничная, няня, нижняя горничная и слуга-мужчина.

Около 750 фунтов в год — повар, горничная, няня и мальчик на посылках.

Около 300 фунтов в год — служанка за все и няня.

Около 200 или 150 фунтов в год — служанка за все (и время от времени приходящая служанка).

Жалованье слуги зависело от того, кто платил за ливрею — он сам или его хозяева. Если хозяева, то жалованье лакея составляло 20–40 фунтов в год. Похоже, Уильям Тайлер сам обеспечивал себя ливреей — отсюда и счет портному, — так что при жалованье в 40 гиней (42 фунта стерлингов) ему не слишком переплачивали. К тому же, его хозяйке приходилось платить ежегодный налог в одну гинею — Казначейство считало лакеев роскошью. Миссис Битон ничего не говорит о чаевых Уильяма, которые могли достигать 10–15 фунтов в год. Кучера всегда обеспечивали формой хозяева, ему платили 20–35 фунтов.