Виктория

Девочки стали чаще выходить на натуру, а вскоре отец Аси, маленький дохлый, как все их семейство, плешивый врач Верхне-ходжокской поселковой больницы, Марк Семенович Каменский смастерил для них большой тяжелый этюдник: ящик на трех ногах, который девочки переносили через дорогу и устраивали под деревом, во дворе одного из каменных учреждений.

Вика рисовала чаще гуашевыми красками, все теперь в ее семье заботились о том, чтобы у нее всегда были в наличии краски и карандаши, а Ваня персонально заготавливал для сестры бумагу. Ближе к лету Вике разрешили разузорить боковую стену сарая, отродясь некрашеного рукой человека.

Как раз в тот день, когда Вика добралась до сарая, купив несколько банок с синей, красной, белой и зеленой красками в скобяной лавке, а Ася, забросив портфель домой, прибежала помогать ей, Ваня принес домой какую-то коробку и поздоровавшись с девчонками, быстро прошел в дом.

Он теперь пригибался, входя в низенький проем, отросли его соломенные кудри, сестра все потешалась над ним, сравнивая свою маленькую ножку с его огромной ступней. Вика поднялась с колен и побежала в дом, глянуть: брат выкладывал на стол какой-то конструктор.

Вошедшая Ася сказала, что знает: это самодельный фотоаппарат, полуфабрикат, так сказать.

- У меня есть один такой будильник, я его сама собрала, тоже из деталей.

Ваня усердно расставлял части корпуса, заглядывая в инструкцию. Ася, перегнувшись через стол, возлежа всем своим нежным стебельком на этом столе, подставляла к нему деталь за деталью.

- Я начинаю, - крикнула, уходя, Вика.

Впрочем, она не стала больше звать подругу, она вдруг почувствовала, что Ася хочет остаться в доме, с Иваном.

- Ты, Вика, похожа на горлицу, - смеялась через час Ася, обнаружив Вику, с красным масляным пятнышком на носу и синими разводами на скулах, Ай, нет, на снегиря.

- А ты на цаплю! Ну, не обижайся, не обижайся. Цапли они ведь лягушек едят, значит, ты похожа на француженку, мадам, вы давно к нам из Парижа?

Полусгнивший, покосившийся сарай, в котором жили три несушки и весенний выводок цыплят, был, очевидно, шокирован не меньше Ивана, вышедшего на девичий смех. Стена сарая была покрашена в белый цвет, по которому плыли сиреневатые облака, а внизу паслись синие коровы и вставало красное солнце. Все это было растушевано, оттенено, старательно выведены были зеленые елки по краям горизонта. Сарай даже как-то выпрямился, приосанился и по-новому кудахтал, вроде и не куры в нем жили, а какие-нибудь королевские птеродактили.

- Батя прибьет! - загадочно проговорил Иван и, заранее пригнув голову, пошел в дом, позвал изнутри, - Кто фотографироваться хочет?

Они побежали в дом, визжа и отталкивая друг друга. На столе стоял собранный аппарат.

- Пленки только нету. Покупать надо. Батя не даст.

- Строгий он у вас, - расценила Ася, - мой все деньги на нас с мамой тратит. Вот вчера масляные краски купил: двенадцать цветов.

- Как же он их дотащил-то, это ж во! - Вика расставила руки пошире, показывая, сколько банок краски должно было быть.

- Это же художественные краски, - улыбнулась Ася, - они в тюбиках, в баночках, понимаешь?

Вика не слышала ее. Она просунула свой маленький носик внутрь фотоаппарата и застыла от восторга. Там, внутри, на стеклышке перевертышем стояла их комната: два окна, белые стены, рушники и Ася, маленькая, волшебная, играющая всеми цветами радуги.

- Какой цвет! - прошептала она завороженно, - Вот бы нарисовать таким цветом!

Весь июнь они рисовали старую разрушенную церковь, которая стояла в конце Асиной улицы, возвышаясь обрубком колокольни прямо над обрывом.

- Там твой отец работает? - спрашивала Ася, показывая синим пальцем вниз, на реку?

- Хочу купаться, - кряхтела Вика, отлепляя от спины кофточку, - вот первую прорисовку сделаю и пойдем на пляж, ага?

- Мне нельзя, ты же знаешь. Загорать нельзя, купаться нельзя, острое нельзя, сладкое нельзя, рожать, - она скрипнула зубами. - тоже нельзя.

Ася посерьезнела, подцепила на кисточку горку охры, облепила ею розовое пятно церковной стены на картонке.

Здесь было всегда безлюдно. Они никогда не забирались внутрь, но всегда с благоговением обходили церковь по самому краю холма. С той стороны лежали в земле поросшие травой кресты, оставшиеся здесь с позапрошлого века.

- Церковь Успения Пресвятой Богородицы, что в Ходежах, - по слогам читала Ася. - Это церковь нестарая, видишь такие формы проектировали в начале девятнадцатого. А кресты гораздо старше. Кто там под ними?

Каменские приехали в Ходжок из Армении. Но поскольку и там они жили недолго, акцента у Аси совсем не было, она говорила тихо, лепетала почти.

- Говорят, тут засыпанные пещеры, а на этом месте раньше был монастырь. В тех ходах монахи-отшельники жили, как отец Сергий.

- А я не читала, - смущенно сказала Вика, - некогда.

Она была деятельным человеком и потому никогда ничего не успевала, зато у нее было множество планов, осуществи она часть которых, стала бы она уже в юности выдающейся личностью.