Виктория

И теперь, когда время настало, она не может ничего сказать. Она онемела от потрясения, от ожидаемой неожиданности. Виктория была не в силах мгновенно осознать, поверить в то, что Антон предложил ей обручиться, соединив их союз священными узами брака; предложил ей свою любовь до последнего вздоха.

После повторного вопроса, Виктория словно ожила, воскреснув из мертвых. Слезы радости обрушились градом. Душа вылетала прочь из внутренней оболочки и стала танцевать над ее головой. По телу пробежала горячая волна. Волнительная дрожь. Закружилась голова. Она улыбнулась. И ответила:

– Да, я согласна.

Антон закричал от радости, надел дрожащими руками кольцо на ее безымянный палец и поцеловал.

– Я обещаю тебя сделать самой счастливой! – сказал он, обнимая ее, утопая в сладком аромате ее волос. Они пахли шалфей и ромашкой.

– Мой милый, мой милый! – отвечала она, целуя в щеку. – Ты уже сделал меня самой счастливой женщиной на свете!

– Еще нет…

– Сделал, сделал.

– Я хочу от тебя детей, – наконец признался он.

– Что? А как же твои принципы…

– Юношеская глупость, – ответил он.

– Ты не шутишь? – все еще не верила она.

– С такими вещами не шутят, Виктория. Я хочу девочку и мальчику. От тебя.

– О! мой любимый! – воскликнула она и заплакала от счастья, утонув в его объятиях.

– Любимая…

Придя домой, счастливые и окрыленные, они занялись любовью.

Глава 3

– Ну, где же они? – переживала Виктория, глядя на часы. Домовой с Элизабет опаздывали на полчаса.

– Скоро придут. Не переживай. Может, Элизабет задержалась в пути, поэтому они и не успевают.

– Возможно. – Виктория украшала стены воздушными разноцветными шарами, стоя на табуретке. Антон повесил на кружевную тюль бумажную вывеску: «С возращение, Элизабет!». – Думаешь, им понравится наш подарок? – спросила она, привязав последний шарик. – Я переживаю.

– Конечно, понравится. Не зря же мы с тобой трудились несколько бессонных ночей подряд.

– Я надеюсь. – Виктория подошла к подарку, который стоял в углу комнаты; он был завернут в блестящую упаковку. – Я надеюсь, что они по достоинству оценят наше творение.

Через пять-семь минут к ним постучались в дверь.

– Кто бы это мог быть? – спросил она и пошла в коридор открывать дверь.

Снова стук, нетерпеливый и настойчивый.

– Минутку! – крикнула Вика, сняла фартук, поправила прическу и спросила. – Кто там?

Никто не отвечал. Она рассердилась. Открыла дверь и увидела на пороге Элизабет и Домового, которые добродушно смеялись.

– Ах вы, обманщики! Так не могли войти? – воскликнула радостная Виктория, приглашая гостей в дом. – Заходите, заходите, гости дорогие! – Она обняла сначала Домового, потом Элизабет; они были нарядно одеты и приятно благоухали северными склонами подземного мира. – Я так соскучилась по тебе, зайка моя! Ну как ты съездила?

– Нормально. Все, отмучилась. Получила высшую оценку.

– Молодец, – похвалила ее Вика и позвала Антона. – Милый, к нам гости пришли! Иди сюда!

– Иду, иду! И кто к нам пожаловал? – спросил он и вышел в коридор. Он опешил. Никого. – Милая, я никого не вижу. Какие гости? Зачем ты меня обманываешь? Я понимаю, что ты ждешь, не дождешься Домового с Лизи…

– Как ты меня назвал? Лизи? – притворно сердитым голосом спросила Элизабет.

Антон по истечению пяти лет настолько поверил в существование духов (и на это были веские причины!), что стал слышать их голоса. Иногда чувствовал их прикосновения. Но никогда не видел.

Когда он впервые услышал голос Домового, он закричал, взял в руки дубинку и побежал в другую комнату искать вора. Виктория долго не могла вразумить ему, что это голос ни вора, ни грабителя, ни маньяка, а Домового. Антон отнекивался, покрываясь испариной, тяжело дыша. На второй день он сдался. И поверил. А еще через три дня он услышал сладкий, нежный и веселый голосок Элизабет.

Поначалу он подолгу не разговаривал с Домовым и Элизабет; он боялся сойти с ума. Когда разговоры с пустотой стали привычным явлением, Антон полностью открылся перед Домовым, а Домовой перед ним. Они сблизились. Стали верными и закадычными друзьями, которые могли общаться с утра до ночи. Домовой однажды признался Виктории, что Антон для него не просто друг, а как большой брат, который всегда поймет и поддержит в трудную минуту. «У меня никогда не было старшего брата, а теперь есть. И это прекрасно!».

– Как? Они здесь? Вот черт! – выругался он. Домовой, Виктория и Элизабет засмеялись от того, как Антон засмущался. – Лизи… ой… Элизабет прости. Не обижайся. Это уменьшительно ласкательное имя.

– Я не обижаюсь. Лизи вроде бы неплохо звучит, – сказала она. – Подойди же к нам. Мы хотим тебя обнять. Я так соскучилась!

– Я чувствую тебя! – закричал Антон, глядя на Домового. – Дружище, я чувствую тебя! А ты – богатырь! – Антон поцеловал его по-дружески в щеку. Потом обнял Элизабет. Хрупкая, маленькая, грациозная. – Лизи, такую я себе и представлял. Хрупкую снаружи и сильную внутри.

Они зашли в празднично украшенную комнату.

– Как красиво! – сказал Домовой. Он восхищенно оглядывал комнату и подмигнул Антону. Тот ответил тем же дружеским жестом.