Виктория

– Они полгода таскались из города. Весь дом перевернули и перерыли. Не знаю, чего еще искали. Все мне в вину ставили то, что не поторопился фельдшера вызвать быстрее. Их только это и волновало. Не должен он был выжить после того, что сотворил.

– Успокойся, дорогой мой дедуля. Давай забудем об этой истории, как о кошмарном сне. Я знаю, родной, это очень трудно, но возможно. Время лечит.

– Ты, Викуся, открой счет в банке и положи деньги туда. Пусть они всегда будут под рукой. Не в общежитии же их держать.

– Деда, а как я объясню их происхождение, если кто спросит?

– А я дом продал, где Катерина жила. Дом покупателю и не нужен, а вот участок понравился. Есть договор на тридцать пять тысяч. Вот тебе и оправдание. Сотню положишь в два разных банка, вторую поделишь и оставишь часть дома, часть заберешь на покупки. Умирать я не собираюсь, похороны откладываются. Идем домой. Завтра наваришь мне борща на неделю, – говорил он, беря внучку за руку, как в детстве.

Виктория уехала в понедельник в пятнадцать десять, а в шестнадцать тридцать уже оформляла вклад в одном из банков города, чуть позже в другом. Она очень волновалась. Во-первых, потому, что впервые держала в руках такую сумму. Во-вторых, она до конца не была уверена, что деньги настоящие. Оба договора она сложила в свою сумку. Перекусив по дороге, вернулась в общежитие и легла спать. Сон в эту осеннюю ночь был крепким и без видений. Об Алексее она старалась не думать, хотя удавалось это с трудом. Вспоминались только приятные моменты, и от этого было грустно. Внутренний будильник сработал в шесть утра. Она себя чувствовала отдохнувшей и бодрой, а предстоящая поездка на рынок, делала настроение приподнятым. «Прогулка» по вещевому рынку закончилась для нее очень удачно. Она купила все что хотела и даже больше. Теперь ее гардероб пополнился и осенними верхними вещами и зимними. Полупальто в коричнево-бежевую клетку с капюшоном, отлично сочеталось с белой вязаной шапкой и шарфом, утепленными джинсами и высокими теплыми белыми кроссовками. Легкий пуховик цвета темного шоколада средней длины под пояс и теплые ботинки в тон. На обратном пути, Вика зашла в салон связи и купила телефон для деда. «Он будет первое время недоволен, а потом смирится», – думала она, оплачивая покупку. Она успела разобрать покупки до того, как соседка по комнате пришла с занятий.

– Вика, ты банк ограбила?

– Нет, дедушку, – отвечала она, улыбаясь.

– Сколько же ты потратила?

– Цены знаешь, можешь сложить в уме.

– Я не вижу ни одной кофты.

– А я их и не покупала. Под халатом не видать, получу зарплату, куплю кофту, – ответила она, совсем забыв об этой части своего гардероба. Ее в первую очередь волновала верхняя одежда.

– Слушай, Вика, ты не хочешь еще подработать?

– Оль, ты сейчас решила поиздеваться надо мной таким вопросом? Я три ночи из шести-семи сплю нормально.

– Работа днем. Три-четыре часа. Пожилым прописывают амбулаторно уколы. В поликлинику им ходить с больной спиной или ногами, с давлением тяжело, поэтому те, кто может заплатить, ищут таких, как мы.

– И много таких платежеспособных?

– Зря смеешься. Больному легче заплатить за лечение, не выходя из дома, а не заказывать такси или ждать очереди в поликлинике. Заметь, наши услуги гораздо дешевле тех, которые оказывают платно в поликлинике. Внутримышечная инъекция – семьдесят рублей, внутривенная – сто-сто двадцать. Зависит от вен пациента. Все лекарства, шприцы и спирт их, наши перчатки и бахилы. Пойдем, у тебя же такой опыт.

– Давай попробуем, но с одним условием: пациенты должны жить в одном районе, или хотя бы в соседнем. Мы на одной дороге времени потеряем больше, чем на процедурах.

– Будем меняться, и подбирать адреса по районам.

– Куда я буду складывать деньги? – улыбнулась Вика.

– Ты умница подсчитай: пять пациентов, пять дней в неделю и пусть по одному уколу в мышцу и вену. Как думаешь, какая сумма выходит? Больше четырех тысяч. Минус транспорт. Это за четыре часа работы. Ты за свои сто сорок часов и более получаешь шесть-семь. При этом не досыпаешь. Есть разница? Конечно, есть и в этой работе свои подводные камни. Характер пожилых людей не сахар, особенно у одиноких, приходиться подстраиваться.

– Оль, твоя подработка не стабильная. Сегодня, может быть, пять пациентов, а завтра ни одного. Но я рискну попробовать. Давай с понедельника и начнем. Мне на смену пора.

У входа в отделение ее ждал Данилов.

– Привет! – глядя на нее виновато, сказал он.

– Здравствуйте, Алексей Михайлович. У Вас ко мне дело? Времени до смены остается мало. Говорите, что хотели и я пойду.

– Вика, я виноват. Прости меня, пожалуйста.