Виктория и Альберт

Виктория от злости разрывала газеты, когда впервые прочитала эти комментарии – образ Альберта вновь рисовали в неприятных тонах. Снова статьи были проникнуты грубостью и злобой, направленной против него. А Виктория уже было решила, что наконец-то люди начали ценить и любить ее мужа. Теперь она твердо знала, что его враги замолкли лишь на время, но вовсе не изменили к нему отношения. И козыри им в руки подбросил маленький противный сын, которого они посмели использовать в борьбе против Альберта. В те редкие дни, когда она посещала Берти, он обычно отправлялся спать в слезах. Распорядок дня, который так волновал членов парламента и прессу, становился все более строгим и напряженным и сделался вовсе жестоким, когда неприязнь к нему матери медленно переросла в ненависть.

Лицо Виктории, отражавшееся в зеркале, когда она переодевалась к ужину в эти летние вечера, выглядело жестким. У нее набрякли веки и сильно пополнели щеки. Вокруг рта залегли суровые морщины, и в глазах горела непоколебимая решимость. Властность проявилась на ее лице. Капризное и упрямое выражение ее юности исчезло. В тридцать два года она казалась женщиной зрелого возраста, обладавшей стальной волей. Это было лицо, которое знал ее двор и министры. Это выражение видели ее дети, и крайне редко его освещала мимолетная улыбка, когда она была довольна. Зато когда Виктория смотрела на Альберта или разговаривала с ним, это выражение жестокости спадало с ее лица, как маска.

Любовь разглаживала все морщинки и стирала королевскую гордость. Ее глаза загорались поразительной, фанатичной нежностью, а ее губы становились мягкими, как у молоденькой девушки. Альберт был святыней ее сердца и тела. Только он дарил ей покой и простоту, которой требовала одна из сторон ее натуры. Альберт отодвигал на задний план блестящие тяжелые парадные костюмы и переливающуюся корону, и в его объятиях, рядом с ним она чувствовала себя обычной защищенной женщиной.

Но трудолюбие Альберта и отсутствие у него эгоизма одновременно укрепляли ее власть королевы самой мощной в мире державы. Он старался сделать Англию еще сильнее, планируя увеличить мощь британской армии и флота. Он дал ей– все, что может желать женщина, – любовь и материнство. Таким образом, Альберт был для Виктории хорошим спутником в личной жизни и старался добавить блеска к ее короне.

Всепоглощающая любовь к Альберту отдалила ее от других людей, лишила привязанности даже к собственным детям. У нее не было ни времени, ни желания хорошо относиться еще к кому-нибудь, кроме Альберта, хотя ей были приятны некоторые люди, к которым благоволил муж. Альберт мог удовлетворить любое ее желание, однако она не понимала, что не смогла сделать того же для него.

Глава 18

– Ваше величество! Ваше королевское высочество!

Лорд Джон Рассел поклонился им по очереди. Несмотря на волнение, Виктория заметила, что премьер-министр весьма сдержанно приветствовал Альберта в отличие от низкого поклона, который отвесил ей. Он всегда так поступал, и она понимала, что это делалось намеренно. Когда королева заговорила, голос был стальным.

– Принц и я очень взволнованы, лорд Джон. Неужели вы не могли приехать раньше?

Рассел покачал головой:

– Я приехал сюда, как только смог, мадам. Каждый час поступают новые сообщения. Это весьма печальное событие, очень печальное! Париж бурлит, но, по нашим сведениям, переворот осуществлен.

Франция 2 декабря вдруг перестала быть республикой. Человек, избранный президентом после падения бедного Луи-Филиппа, захватил абсолютную власть над страной. Луи Наполеон, племянник великого Бонапарта, распустил всенародно избранную Палату Депутатов и арестовал большинство депутатов и многих влиятельных политиков и военных. Ознаменовав свое вступление во власть кровопролитием, во время которого на улицах было расстреляно двенадцать сотен парижан, этот человек стал настоящим диктатором Франции.

– Этому невозможно поверить, – заявил Альберт. – Он нарушил свое слово и направил пушки на собственный народ!

– Сэр, его имя Бонапарт, – мрачно ответил ему Рассел. – В тот момент, когда он был избран президентом, он, видимо, задумал сделать именно то, что он и сделал! Он настоящий император, но под другим именем!

– Тогда я надеюсь, что он помнит о случившемся с другим императором, – резко вмешалась Виктория. – Если он считает, что Англия позволит Франции совершить еще одну попытку покорить мир под эгидой этой отвратительной династии, он сильно ошибается! То, что мы сделали однажды, мы сделаем еще раз!

– Мадам, я сомневаюсь, что он станет сейчас торопиться, – заметил Рассел. – Он постарается, как мне кажется, попытаться завоевать признание Англии!

– И Франция примет его? – спросила Виктория. – Ведь вся страна может восстать против таких злобных и аморальных действий. Мне никогда не нравились французы, но я не могу поверить, что они поддерживают подобных людей.