Виктория и Альберт

– Нет, мадам. Господи упаси, чтобы кто-то мог влиять на вас. Я имел в виду совершенно не это…

– Тогда что же вы имели в виду?

У сэра Роберта на лбу выступили бусинки пота. Он совершенно забыл, что его оппонентом в соревновании характеров была девушка девятнадцати лет. Учтя это, он попытался подойти к проблеме с другой стороны.

– Предположим, что лорд Мельбурн оказался бы в подобном положении. Как бы он мог выполнять свои обязанности в правительстве, зная, что все придворные дамы вашего величества симпатизируют партии тори, а потому и вы были бы не в состоянии полностью осознавать цели партии вигов? Мадам, уверяю вас, что лорд Мельбурн не сумел бы нормально работать.

– Лорд Мельбурн, – радостно ответила ему Виктория, – никогда не предложил бы мне сделать что-либо подобное. Какие бы трудности он ни испытывал, лорд Мельбурн прежде всего заботился о моих удобствах и моем счастье, сэр Роберт! В этом и заключается секрет моего доверия к нему. Я даже и думать не желаю о том, что мне придется расстаться с моими друзьями и проводить время в компании незнакомых мне людей, которые, как я уверена, будут мне весьма неприятны. Вы не сумели назвать мне прецедента, и я должна вам отказать. Я не стану расставаться со своими дамами.

Пил глубоко вздохнул:

– Ваше величество собирается оставить всех ваших дам?

– Всех до одной!

– И фрейлин?

– Всех! – повторила королева.

– Тогда я не знаю, как смогу сформировать правительство. Мне нужно посоветоваться с герцогом Веллингтонским, с вашего позволения, мадам.

Сэр Роберт поклонился, и королева кивнула головой Она наблюдала, как он вышел из длинной комнаты. Как только за ним закрылась дверь, Виктория подобрала юбки и побежала в свои покои. Здесь она тотчас засела за письмо своему дорогому лорду М. Она все подробно описала ему, резко подчеркивая слова, когда перечисляла несуразицы, предложенные ей сэром Робертом, и то, как она сама на них реагировала. Сначала она дрожала от ярости, но потом дрожь перешла в возбуждение.

«Тогда я не смогу сформировать правительство». Это были слова Учителя Танцев.

Как было бы чудесно, окажись они правдой. Если она заупрямится, несмотря на давление с разных сторон, даже со стороны самого Мельбурна, потому что он слишком благороден и справедлив к своим противникам, и если поставит этого одиозного маленького человечка в затруднительное положение, то, возможно, сумеет вернуть к себе Мельбурна! На секунду Виктория заколебалась, пытаясь найти нужные слова, потом продолжила писать четким стремительным почерком, который как нельзя лучше отражал ее характер:

«Я была спокойна, но весьма решительна. Мне кажется, что вы остались бы довольны, увидев мою собранность и твердость. Королева Англии не должна поддаваться подобным просьбам и намекам. Будьте готовы, вы вскоре понадобитесь».

Несмотря на просьбы Мельбурна и требования Пила и Веллингтона, королева не сдалась, и через несколько дней кризис по поводу придворных дам вернул вигов в Кабинет министров и к власти. Герцогиня Сатерленд, леди Тевисток, леди Норманби и все остальные остались под королевской крышей, а Лизен по-прежнему приходила в покои королевы для полуночных откровений. Лорд Мельбурн сидел на своем месте за обеденным столом, и в стране было правительство вигов. Чтобы отпраздновать свою победу, королева устроила бал и концерт в середине мая, пригласив на него только четырех членов партии тори, как, например, герцога Веллингтона, которых было просто невозможно не пригласить.

Несмотря на победу или, как твердили злые языки, именно из-за этого, характер королевы стал гораздо хуже. Слова становились колючими, а глаза весьма холодными, как только ей казалось, что кто-то ее даже слегка задевал. Она по-прежнему хорошо относилась к лорду М., но когда он не соглашался с ней, ее интонация становилась очень резкой, и он сразу вспоминал, что находится здесь только благодаря ее небывалому присутствию духа. Крохотная фигурка, казалось, даже стала выше – так прямо держалась королева, – и движения ее стали резче. Даже любезная ее сердцу герцогиня Сатерленд испытала укол недовольства ее величества, когда давала бал в Стеффорде в честь королевы и вышла ей навстречу в великолепном наряде, сверкая бриллиантами. Королева же приехала в простом бальном платье из муслина и, после того как увидела роскошную обстановку бального зала, сверкающие наряды дам и кавалеров, повернулась к хозяйке:

– Я прибыла из своего дома в ваш дворец, – произнес холодный детский голосок.