Виктория (пер. В. К.)

— Хорошо, но простите меня, слышите, сжальтесь надо мной! Что мн теперь длать? Папа все время ходитъ взадъ и впередъ по своему кабинету, это такъ ужасно для него. Завтра воскресенье; онъ распорядился отпустить всю прислугу, это одно, чмъ онъ сегодня распорядился. Лицо у него стало срое, и онъ ничего не говоритъ, такъ подйствовала на него смерть будущаго зятя. Я скзала мам, что пойду къ вамъ. — «Мы съ тобой должны завтра проводитъ въ городъ камергера съ женой», — сказала она. — Я пойду къ Іоганнесу, повторила я. — «У папы нтъ денегъ хать намъ всмъ, онъ останется здсь», — отвчала она и заговорила о другомъ. Я подошла къ двери. Мама глядла на меня. — Я иду къ нему, повторила я въ послдній разъ. Мама пошла со мной до двери, поцловала меня и сказала: «Да благословитъ васъ Богъ».

Іоганнесъ выпустилъ ея руки и сказалъ:

— Теперь он согрлись.

— Благодарю васъ, да, я согрлась. — «Богъ да благословитъ васъ», — сказала она. Я все разсказала мам, она давно все знаетъ. — «Koro же ты любишь, дитя?» — спросила она. — Неужели ты еще можешь спрашивать? отвчала я:- Я люблю Іоганнеса, его одного любила я всю свою жизнь, его одного…

Онъ сдлалъ движеніе.

— Уже поздно. О васъ не будутъ безпокоиться дома?

— Нтъ, — отвчала она. — Вы знаете, что я люблю васъ, Іоганнесъ, вы конечно замтили это? Вс эти годы я такъ тосковала по васъ, этого никто, никто не можетъ понять. Я ходила по этой дорог и думала: лучше я сверну въ лсъ на тропинку; тамъ онъ любитъ гулять. И я шла туда. А въ тотъ день, когда я узнала, что вы пріхали, я одлась въ свтлое — въ свтло-желтое платье, я была больна отъ ожиданія и тоски и ходила безцльно изъ комнаты въ комнату. Какъ ты сіяешь сегодня, — сказала мн мама. Я продолжала ходить и говорила сама себ: онъ снова вернулся домой! Онъ прекрасенъ и онъ вернулся, онъ уже пріхалъ! На слдующій день я не выдержала, я снова надла свтлое платье и пошла въ каменоломню, чтобы встртить васъ. Помните? Я встртила васъ, но я не искала цвтовъ, какъ говорила, и не за ними я пришла. Вы уже не радовались, видя меня, но все-таки были благодарны за встрчу. Я не видла васъ три года. Вы держали втку въ рук, сидли и махали ею, когда я прошла; когда вы ушли, я подняла втку, спрятала ее и отнесла домой.

— Хорошо, Викторія, — сказалъ онъ дрожащимъ голосомъ, — теперь вы не должны мн говоритъ объ этомъ.

— Нтъ, — сказала она со страхомъ и схватила его за руку. — Нтъ, я не буду. Нтъ, вы этого, конечно, не хотите. — Она начала нервно гладитъ его руку. — Нтъ, я не могу ожидать, чтобы вы этого хотли. Я вамъ причиняла столько горя. Можетъ быть, со временемъ вы сможете мн простить это. Вы думаете, это невозможно?

— Да, да, все это такъ. Но дло не въ томъ.

— Въ чемъ же?

Молчаніе.

— Я помолвленъ, — отвчалъ онъ.

X

На слдующій день, въ воскресенье, хозяинъ замка вдругъ лично явился къ мельнику и просилъ его притти посл обда и перевезти на пароходъ тло лейтенанта Отто. Мельникъ, не понимая, съ изумленіемъ глядлъ на него; но хозяинъ замка объяснилъ ему, что онъ отпустилъ всю прислугу въ церковь и въ дом никого не оставалось.

Хозяинъ замка, наврно, не спалъ всю ночь, онъ былъ блденъ, какъ смерть, и не бритъ. И все-таки онъ привычнымъ жестомъ размахивалъ тросточкой и держался прямо.

Мельникъ надлъ свое лучшее платье и отправился въ замокъ. Когда онъ запрягъ лошадей, хозяинъ замка собственноручно помогъ ему уложить тло въ экипажъ. Все это происходило тихо, почти таинственно, никто не присутствовалъ при этомъ.

Мельникъ похалъ на пристань. Между тмъ изъ замка вышли камергеръ съ супругой. хозяйка дома и Викторія. Вс они пошли пшкомъ. Хозяинъ замка остался одинъ, онъ стоялъ на крыльц и кланялся, втеръ разввалъ его сдые волосы.

Когда тло внесли на пароходъ, за нимъ поднялись вс провожающіе. Съ палубы хозяйка дома крикнула мельнику, чтобъ онъ передалъ поклонъ барину, и Викторія попросила его о томъ же.

Пароходъ отошелъ. Мельникъ еще долго стоялъ и смотрлъ ему вслдъ. Дулъ сильный втеръ и море волновалось, только черезъ четверть часа исчезъ пароходъ за островомъ. Мельникъ похалъ домой.

Онъ поставилъ лошадей въ стойла, далъ имъ корму, и пошелъ къ владльцу замка, чтобы передать ему поклоны. Кухонная дверь была заперта изнутри. Онъ обошелъ вокругъ дома и хотлъ войти съ параднаго входа; но и эта дверь была заперта. Теперь послобденное время и баринъ спитъ подумалъ онъ. Но такъ какъ онъ былъ человкъ добросовстный и хотлъ во что бы то ни стало исполнить данное ему порученіе, то онъ и отправился въ помщеніе для прислуги, чтобы поручить кому-нибудь передать поклоны. Но онъ не нашелъ никого изъ слугъ. Онъ опять вышелъ на дворъ, обошелъ его крутомъ и даже зашелъ въ комнаты горничныхъ. Но и тамъ не было ни души. Весь дворъ словно вымеръ.

Онъ хотлъ уже уходитъ, какъ вдругъ увидлъ слабый свтъ въ подвальномъ помщеніи замка.