Виктория Света (СИ)

Валентин снова сел и спросил устало:

– Что ты от меня хочешь, Вика? Я попросил у тебя прощения и немного помог в твоей ситуации. Простить меня или не простить – это уже не мое дело, а твое. Позволь я пойду. Меня работа ждет.

– Валентин, – строго сказала она, успев взять себя в руки, – тебе придется остаться. Твои показания должны быть зафиксированы следственной группой. А я пока маме позвоню. Мне тоже надо попросить у нее прощение… И у отца, но сначала у мамы. Кое за что. И у меня дело к маме есть. Я вспомнила, что у нее знакомая имеется на Петровке. Видишь ли, мы с Усмановной еще одного гоблина в плен взяли, он у нее в подвале отсыпается. И как это все получше объяснить властям без помощи своего человека с Петровки, ума не приложу.

Валентин замер, вскинув удивленно брови, а потом расхохотался, оценив по достоинству новость:

– Ну, вы, девушки, даете!

– Звучные имена вам родители дали. Красивые, – одобрительно проговорила Алина. – Марианна, Вероника… Единственное неудобство, что ласкательный вариант придумать сложно. Наверно, в семье тебя Машенькой звали, а ее Верочкой.

– Не угадала, Росомаха, – ответила Марьяна с грустной улыбкой. – Для родителей я Анкой была. Меня только в школе начали звать по документам. Я даже сразу и не привыкла. Какая такая Марианна?.. Машкой меня ты окрестила. Из вредности, я полагаю. А сестренку мама Никусей звала, Никой. Пора мне, однако. Ты, Катерина, держи меня в курсе. Я тоже что-нибудь попробую разузнать. Хотя, не представляю, с какой стороны и подступиться.

Покинуть «сузуки» она не успела, лишь развернулась в сторону двери. Но в этот момент зашелся Катин мобильник, и, увидев высветившуюся картинку фотоопределителя, та схватила Марьяну за плечо. Стиснула сильно, больно, Машка даже поморщилась.

– Что за эксцессы, Демидова? – спросила брюзгливо.

– Это с Викиного сотового звонок!

– И чего ты тупишь? Отвечай давай уже, кулема!

– А вдруг… Вдруг это не она? Вдруг сейчас скажут…

Машка отобрала у Катерины трубку и, нажав клавишу приема, бросила решительно: «Путято».

Дождик закончился быстро. Летний, приятный. Долгожданный. Но в ярко-голубом небе все еще маячили кисейно-серые лоскутки туч, и ветер набегал порывами, поэтому было прохладно. Двадцать один на термометре, а Вика озябла. Это все из-за двухнедельной жары без передышки. Привык организм к зною, теперь вот мерзнет не по делу.

С высоты птичьего полета вид умытого дождем мегаполиса не то чтобы завораживал, но взгляду был приятен. Бульвар утопал в зелени полувековых ясеней и лип, асфальт мостовых и тротуаров влажно блестел графитовым колером, а легковушки, автобусы, троллейбусы, которые медлительной продольной волной перемещались от светофора к светофору, казались яркими детскими игрушками из старого славного диснеевского мультфильма про Новый год. В это тихое захолустье хрущевской Москвы не добрались пока грейдеры, бульдозеры и какая там бывает стройтехника, чтобы счистить с тела столицы еще немножко блочных пятиэтажек. В окружении низкорослых типовых коробочек сверкающая стрела бизнес-центра с террасой на плоской крыше выглядела сооружением внеземной цивилизации.

Виктория здесь потому, что ей предложили экскурсию, и она согласилась, радуясь, что не успела напроситься сама. Хотя зачем на себя наговаривать? Не стала бы Вика напрашиваться. Да и от приглашения следовало бы отказаться, но духу не хватило.

Совсем не так представлялось ей это место, и Вика была этим отчасти удивлена, а отчасти задета. Что именно ее кольнуло, определить не получалось. Если ревность, то это глупо.

– Ты продрогла совсем, – раздался у нее за спиной негромкий баритон.

Подошел Валентин и набросил ей на плечи какой-то колючий трикотаж.

– Что это? Чье это? – шарахнулась Виктория, брезгливо отпихивая вещь.

– Кардиган. Так мама говорит. Хотя по виду обычная кофта. Он мой. Я его для холодов тут держу. И он нестрашный.

– Ты просто подкрался неслышно, – с вызовом сказала она. – Я тебя испугалась.

Не признаваться же ему, что Вика решила, будто кардиган он одолжил у какой-нибудь в него влюбленной лаборантки? Или секретарши. Или кто там у него еще есть в штате из барышень?

Укутавшись в кусачую Валькину кофту, она проговорила, бросив быстрый взгляд на собеседника:

– Здорово тут у тебя. Сам все обустроил? Я хотела спросить: силами фирмы?

– Да какая там фирма, что ты! Простая лаборатория.

– На два этажа лаборатория?

– На два этажа. А вообще – да, мы. С согласия домовладельца. Нравится?

Вике тут нравилось все. Глянцевый мрамор широкого парапета, пол, выстланный такой же мраморной плиткой, водосток, сияющий металлическим блеском, по желобу которого с легким журчанием уходила дождевая вода. Мебель была без понтов, обычная улично-кафешная, но это не помешало Виктории нарисовать в своем воображении льняную скатерть на круглой пластиковой столешнице и два высоких хрустальных бокала, наполненных рубиновым вином. И зажженные свечи в бронзовых подсвечниках, без них никуда.