Виктория в подарок

Затем пошли странные движения. Сархан резко запрыгнул на противника. Поставил свою ступню ему на бедро, тот не успел опомниться, как сокрушительный удар локтем поразил поляка в самую голову.

Отец в возбуждении выдернул руку и похлопал, объясняя мне

- Удар Колибри - не всегда вымолнимая, сложная комбинация. Сархан определенно талантлив,- проговорил папа восхищенно.

Я посмотрела на него удивленно. Он разбирается в этом виде спорта. Как многого я о нем не знаю.

В глубине души восстала гордость за Сархана. Мне было приятно, что отец признает его достижения.

Наблюдать за борцами было очень интересно. Даже страх, что человек которого я люблю может получить травму, отошел на второй план, уступая место ликованию. Пробуждались древние инстинкты, я чувствовала себя самкой, наблюдающей поединок двух сильных хищников за главенство в прайде. Первобытная похоть, азарт и жажда крови пульсировали в крови, разгоняя с адреналином все страхи и сомнения.

Я уже не замечала, как после очередного удачного удара, вскакивала и кричала Сархану, что он молодец. Не стеснялась даже своего отца. Который на удивление расслабился, расстегнул пару пуговиц рубашки и сбросил на стул пиджак.

В один момент я заметила небывалую довольную улыбку на его лице.

Ударили в гонг и борцы разошлись по углам. Первый раунд закончился явной победой Сархана. Я устало плюхнулась обратно на стул. Оказалось, что я в напряжении стояла и топталась на каблуках.

Сархана обступили плотным кольцом его команда в черном. Среди огромных мужчин я узнала некоторых в числе которых был его брат Тамир.

- Пока победа на стороне Сархана,- задумчиво и громко проговорил отец, но его что то явно тревожило, потому что он вдруг добавил,- Он слишком самонадеян и беспечен. Недооценивает поляка. Криштоф хитрый боец, притворяется неуклюжим медведем, но я видел не раз, как в третьем раунде он оживает и заламывает противников.

Страх застучал в висках. Я дернулась к арене, желая предупредить своего мужчину. Но рука отца властно усадила меня обратно. Я гневно посмотрела на него. Папа лишь усмехнулся с моего рвения.

- Потом подойдешь к нему, после боя. Пока не нагоняй страху. Твой Сархан тоже не так прост,- добавил спокойно отец.

"Твой Сархан" звучало, как нечто само собой разумеющееся, и я удивленно выдохнула. Неужели отец даст добро на наши отношения... Верится с трудом, но и надежду воскрешает. Его скупые высказывания окрылили меня, будто за плечами разворачиваются и выростают крохотные  еще не окрепшие перья.

Второй раунд был не менее жарким. Криштофу удалось провести захват и мужчины сцепившись, будто звери, покатились по полу. Перемешались руки, ноги, спины и головы. Я не могла понять, как они раскрутятся из такой хитрой спирали. Они придушивали друг друга, отталкивались босыми ногами и снова наваливались всем телом. Уже оба вспотели и тяжело дышали, измученные долгими удушающими приемами.

Я вынуждена была согласиться с отцом, что в своей любви не дооценивала противника. Он был изворотливым. Несмотря на свои габариты и внушительные мышцы, достаточно ловким и проворным. А когда Криштоф выбрался из захвата, вскочил на ноги вообще без рук, как цирковой акробат.

Второй раунд закончился ничьей.

Отец резко вскочил и, бесцеремонно расталкивая полуголых девиц, пробрался как таран к Сархану. Я замерла, удивленная его активным участием.

Папа поднялся к моему мужчине и что то сказал ему. Сархан утирая пот, удивленно выслушал отца. Я видела, как мужчины из группы поддержки дружно закивали на слова папы. Будто он дал дельный совет.

Глядя на двух любимых мужчин, объединившихся для достижения единой цели, я невольно всхлипнула от восторга. Рядом друг с другом они смотрелись гармонично. Два огромных, сильных и властных. Вроде совершенно разных человека, но настолько похожих между собой.

Как отец не пытался выдать меня за Роба, к нему в нем не чувствовалось и доли уважения и участия, которые он сейчас так щедро предоставлял Сархану.

Вскоре отец вернулся на место и стал чуть спокойнее. Ему было важно высказать свой совет Сархану. Тот принял его с благодарностью и коротко кивнул отцу. Затем глянул на меня и снова улыбнулся. Нижняя губа у него была рассечена и к ней прикладывали металлическую пластину. Затем замазали жирным прозрачным гелем.

- Что ты ему сказал?- ревниво спросила я у папы. Мне как ребенку было важно каждое их слово.

- Что он не замечает очевидного,- папа лишь пожал плечами и снова уставился на арену.