Викторина

— Приветствую тебя, великий Сонгар, сын Дорлана! Я — Скран, старший страж Большого Поля, мы посланы встретить тебя и проводить к Ратомату, — с этими словами он, слегка склонив голову, подошел к Сонгару и раскрыл ладонь.

Сонгар взглянул на то, что было в руке Скрана, и вернул меч в ножны. Пока все шло так, как и предсказывала старая Пролуна: «В год, когда черемуха зацветет раньше, чем распустятся листья, будет Великий бой между лексмарами и кунлагами. Лексмары наши давние враги, в бою с ними погиб славный Дорлан, но ты, Сонгар, сын и наследник Дорлана, придешь на помощь именно лексмарам. Кунлаги пришли в наш мир из-за Черных гор, они убивают нас и лексмаров, кастонцев и карлетов. Они хотят уничтожить наш мир, и ничто не может их остановить, кроме меча твоего отца — меча Дорлана. Этот меч с того самого времени, как Дорлан пронзил им великого Марна — верховного властителя лексмаров, находится в самом сердце Большого Поля. На том мече заклятье: всякий, кто к нему прикоснется, обратится в прах, но в час всеобщей беды, грозящей нашему миру, потомок Дорлана, взяв меч, станет неуязвимым для врага и уничтожит его. Ты, Сонгар, отважен и силен, ты можешь победить любого из кунлагов по одиночке, и ты доказал это, снеся голову Крэгу, но в большом бою без меча Дорлана погибнешь. Помни об этом, помни, что твой отец лишь на мгновение разжал руки на рукояти меча — и в тот же миг сотни стрел пронзили его грудь. Лексмары встретят тебя и проводят к Большому Полю, но ты никому не должен верить, пока тебе не вернут медальон с груди твоего отца — на медальоне ты увидишь его меч, воткнутый наполовину в землю, усыпанную белыми костями».

Взяв из руки Скрана медальон отца, Сонгар почувствовал, как сильно забилось сердце. Лицо запылало от прилива крови, жажда мести рвалась из тисков разума, и Сонгар готов был изрубить на куски стоящих перед ним лексмаров. Конь, чувствуя состояние хозяина, громко заржав, встал на дыбы и едва не задел копытом успевшего отшатнуться Скрана. И кто знает, что произошло бы далее, если бы не порыв ветра, поднявший с земли и закруживший в воздухе облако из белых лепестков, которое, облетев вокруг Сонгара, повисло перед ним силуэтом склонившейся над Камнем Истины старой Пролуны. «Помни, Сонгар, — зазвучал ее вкрадчивый шепот, — сейчас ты один из лексмаров». — «Нет, — Сонгар взмахнул рукой, тщетно пытаясь отогнать виденье, — я никогда не буду лексмаром!» — «В тебе говорит жажда мести, она затмила твой разум. Если ты не поможешь лексмарам победить кунлагов, наш мир погибнет. Помни об этом!» — облако рассыпалось, лепестки, плавно кружась, опустились к ногам коня. И только последние слова Пролуны повторялись далеким тихим эхом, пока Сонгар, потрепав коня по загривку, не сказал Скрану, что готов за ним следовать.

Скран громко свистнул, послышалось ржание, и на дорогу выбежали три низкорослых рыжих жеребца.

— Поспешим, — сказал Скран, ловко вскакивая в седло. — Час боя близок. Вскоре свернули на узкую тропинку. Лошади скакали след в след, и приходилось пригибаться, уворачиваясь от низких веток. Лес неожиданно кончился высоким и крутым белесым косогором. Внизу простиралось Большое Поле. Сонгар именно таким себе его и представлял: ровным, темным, без единой травинки, изрезанным по краям вершинами Черных гор, окутанными дымкой. Великий бой вот-вот уже должен был начаться. В стройных рядах лексмаров Сонгар разглядел отряды кастонцев, карлетов и даже спинксов. Только его народ не прислал на Поле своих воинов — это было ни к чему, ведь один взмах меча Дорлана должен был, согласно заклятью, поражать тысячи кунлагов. И вот сейчас он, Сонгар, сын Дорлана, вы нет из земли этот меч, и придет конец кунлагам, заполнившим от подножья Черных гор сплошным рыжим ковром больше половины Поля.

— Туда, — Скран протянул руку влево, и Сонгар увидел единственное незаполненное воинами небольшое пространство, посреди которого из земли торчал меч, а вокруг него белели кости. — Кунлаги уже идут.

Сонгар и сам заметил, что ржавая масса кунлагов колыхнулась и медленно поползла вперед. Он ударил коня шпорами и бросился вслед за Скрапом вниз по косогору по едва заметному спуску. Воины расступались перед несущимися во весь опор всадниками, громко выкрикивая приветствия и потрясая мечами и пиками. Возле меча Дорлана их ждал Ратомат в простом, как и у Скрана, сером плаще с капюшоном. Он молча указал на меч. Сонгар медленно, чувствуя, как ноги от волнения становятся мягкими и непослушными, подошел к мечу и в нерешительности остановился. Ратомат резко, так что капюшон упал на плечи, обнажив длинные густые седые волосы, вскинул руки к небу и закричал:

— Великий меч Дорлана, великий Сонгар, сын Дорлана! Пусть сбудется заклятье и очистится наш мир от проклятых врагов — кунлагов!»

От этого истошного вопля по спине Сонгара пробежал холодок, но в то же время он почувствовал уверенность, волнение пропало, ноги вновь окрепли. Сжав двуручную рукоять отцовского меча, он рванул его вверх, и оглушительный тысячеголосый крик победы пронесся над Большим Полем.