Виланд

Шевелится ветер в Дереве, забавляется. То вдруг запахнет земляникой, то, будто окунувшись в странные, горькие и ночные цветы, понесётся с другого края земли, чтобы всплеском, остатком, "отцветком" неизведанного запаха встревожить, изумить, голову закружить, сбить с толку...

Димка удивляется. Вдыхает удивительный воздух, но ещё и глаза раскрывает широко, и рот — чем ещё можно бы заморский ветер ухватить, распробовать?

— Это что?!..

Йолла встал на руки, и на руках обежал вокруг Димки. Потом упал, толкнув Димку в колени.

— Заговорился я про Кристалл, а про экспедицию забыл. Корабль новый пробуют. А когда ветер паруса надувает, он и пахнуть начинает по-особенному. Магия там такая потому что... Воздушная.

...Димка и себе не смог бы объяснить — почему он попросился в экспедицию. Неужели мало ему показалось тех открытий и приключений, что поджидали любого охочего до них мальчишку прямо тут, в Дереве-Башне. Может, Димка почувствовал невысказанную жажду путешествий Йоллы-Проводника? Или всем здесь управляла хитро сплетённая цепь случайностей?..

Так или иначе, на корабль, с восходом отправлявшийся в полёт к южным границам Лесной Страны, и дальше, к загадочному разрушенному Городу, Димку взяли без лишних разговоров, и даже, будто бы с охотой. Димка не спал почти всю ночь, волновался. Перед рассветом он достал Кристалл, сжал в ладонях — просто хотелось как-нибудь отвлечься, а мысли о предстоящем путешествии притупили дневные страхи.

Кристалл засветился мягко, словно успокаивал Димку, мол, в первый раз нечаянно, с непривычки так вышло, как лучше я хотел, а вовсе не думал тебя напугать! И Димка, закрывая глаза, вдруг представил себе, будто держит в руках живого и доверчивого котёнка...

Солнце сияло вовсю! Котёнку стало жарко, он напружинился, коротко мяукнул и прыгнул куда-то в сторону. Димка испуганно присел, оглядываясь — где котёнок, не ушибся ли? Но котёнок уже сиганул в лопухи. А Димка, осмотревшись, вздохнул восхищённо — место это было чудесное. Димка стоял на крыльце. Что там позади, за Димкой и за крыльцом, Димка пока не узнал — что-то не давало ему увидеть дверь, в которую он вошёл (или вышел). Зато справа и слева был сад. Роскошный сад. Глухой и запущенный, как решили бы взрослые, но Димка-то знал, что это не так. По саду разбегались тропинки, они извивались и прятались — под сенью старых, раскидистых груш, в колючих дебрях терновника и молодой поросли вишен, слив, в прохладных, затканных паутиной лабиринтах под огромными лопухами.

Куда пойти?! Сладкое замирание — мгновение выбора. Никто в мире не помешает Димке выбирать. И — что бы он ни выбрал, он знает — ошибки не будет. Потому что сад этот его, Димкин, и все тайны здесь будут дожидаться Димку, никуда они не денутся, и раскроются в своё время, самое подходящее, а которые не раскроются вовсе — не для того они созданы, чтоб их раскрывали, но — просто чтобы были, и сад от них делался больше и лучше.

Пожалуй, решил Димка, сейчас я никуда не пойду. Пока достаточно, что я увидел. Так лучше.

И Димка повернулся и закрыл за собою дверь.

Потом Димка долго не мог решить — уходил он в сад на самом деле, или то был просто сон.

Димка уснул и спал всего чуть больше часа. Но когда Йолла явился за ним, он очнулся бодрым, быстро оделся, на завтрак не оставалось времени, да и не хотелось есть. Димка попил холодного берёзового сока, и приятели побежали к Причалу.

Причал — или Причальная Ветка — была скрыта от непогоды, от шквалов ветра в самой гущине кроны. Лишь в одном направлении виднелся свободный проход для кораблей, лодок и плотиков. На Причале царил полумрак, там во множестве собирались летучие мыши. Они висели рядами — и Димка едва не прыснул от смеха, потому что на ум пришла картинка из какого-то фильма — большая кладовка с подвешенными к потолку окороками.

Капитан понравился Димке, а Димка пришёлся по душе капитану. Он сказал:

— Бывают те ещё сушёные окуни — не выносят, чтоб на судне кто-то путался под ногами. Мол, паруса не терпят легкомыслия всякого. А я ребятишкам рад... А то ведь скрючишься и присохнешь к мачте, как мумий какой...

Капитан был страшен. Лицо всё в шрамах. Когда-то он плавал по морям и, если верить Йолле, был настоящим пиратом. Однажды он и его команда взяли на абордаж судно с богатым грузом. Но судьба подшутила над храбрецами — хозяин судна оказался могущественным чародеем. И пришлось пиратскому кораблю и всей команде не один век скитаться по морям. Смерть их не брала, стали ходить легенды о жутком Летучем Голландце...

Димка верил рассказу Йоллы, и не верил. Всё-таки капитан Рогас выглядел живым человеком, да и корабль у него оказался новый. Был этот корабль красив, как мечта, и, насколько Димка об этом мог судить — на вид ничем не отличался от настоящего, морского. Димка спросил капитана:

— А ваш корабль и по морям может... — Тут Димка запнулся. Из книжек он знал, что следует сказать: "ходить" — но почему-то слово это никак не хотело слетать с языка. — ...Летать?

Капитан Рогас присел перед Димкой на корточки и положил тяжёлую ладонь на его плечо.