Вилен Апакидзе – сыщик, опередивший время

Мы можем составить представление об эрудиции и широте интересов нашего героя.

4. «Вспоминаем о нем каждый день»

Лето 2016 года. Дача семьи Аганбегянов. Вилен Апакидзе не живет здесь уже двадцать лет. Сегодня о нем вспоминают близкие академика.

— Мой папа никогда не был оппозиционером в общепринятом смысле, — говорит Рубен Абелович. — Он всегда был свободным человеком. К моменту их знакомства с Апакидзе у папы был 21 выговор по партийной линии, из них 17 — с занесением в партийную карточку. То, что Вилен подвергался преследованиям, не могло его остановить. Конечно, он принял его на работу.

Когда Вилен поселился у нас на даче, я был школьником. Мы с ним стали много времени проводить вместе. Часто он брал меня в дальние поездки. У него были потрясающие по тем временам машины. Он давал мне порулить. Мы заезжали к кому-нибудь из его знакомых, и я всегда удивлялся, насколько интересные люди его окружали. Если он жил в своей квартире на Мосфильмовской, я бывал у него чуть ли не каждый день. В его уникальной библиотеке имелись редчайшие книги. Например — дореволюционное собрание сочинений Дюма в 24-х томах с экслибрисами «Апакидзе». Он говорил, что оно досталось ему от отца. Я «глотал» романы Дюма один за другим, расстраиваясь, что большинство из них почему-то заканчивается плохо.

Я был строптивым подростком. Считалось само собой разумеющимся, что сын академика Аганбегяна обязательно должен пойти по его стопам. Эта предопределенность меня угнетала. Я долго не мог определиться со своим будущим, к большому огорчению своих родителей. Хотел после школы пойти работать. Вилен предложил компромиссное решение: он буквально за руку отвел меня во Всесоюзный заочный юридический институт (ныне — Московскую государственную академию им. Кутафина). Тем самым он оказал неоценимую услугу мне и моей семье. Экономистом я все-таки стал, но гораздо позже.

«Наш домовой» — называли Вилена супруга и дочь Абе-ла Гезевича. Они говорят о Вилене так, словно он только что вышел из комнаты…

Зоя Васильевна: Вилен считал эту дачу своим домом. О нашем появлении он мог сказать: «Ко мне гости приехали» (я слышала, как он однажды этой фразой прервал разговор по телефону). Он прекрасно готовил и сам любил вкусно поесть. Продукты покупал только на рынке, никогда не торгуясь. Ходил туда с большой красивой корзиной, которую наполнял красивыми овощами, фруктами, лучшим мясом. С этой корзины, когда он возвращался, можно было писать натюрморт. Хозяйство мы вели на паях. Вилен внимательно следил, чтобы в список общих расходов не попали его личные траты.

Он восстанавливал старые иномарки. В одной деревне Вилен увидел остов «мерседеса» 1930-х годов, в котором жили куры. Он его купил, отреставрировал, поставил на ход. Потом отдал машину друзьям. Это не было для него средством заработка. Сколько его помню — он всегда что-то мастерил. Наша дочь Катя в этом посильно участвовала — ходила за ним с гаечными ключами.

Екатерина Абеловна: Вилен учил меня обращаться с помповым ружьем. Мы стреляли на участке по банкам. Он говорил: «Ты должна уметь постоять за себя. Время неспокойное, много случайных людей бродит вокруг». Мой муж не мог каждый день приезжать из Москвы. Иногда и Вилен отсутствовал. Тогда я оставалась на даче одна с маленьким ребенком. Оружие хранилось рядом с нашей комнатой между досками, и я готова была им воспользоваться при необходимости. Однажды ночью (все наши были дома) вдруг услышала пальбу на улице. Сработала сигнализация. Я выскочила на балкон с карабином. Тревога оказалась ложной: сосед-афганец напился и стал стрелять в воздух. Вилен потом со смехом описывал эту картину: женщина с ружьем на освещенном балконе…

З.В.: После переживаний начала 1980-х годов собственных зубов у Вилена почти не осталось, а протезом он пользовался только в особо торжественных случаях. Его друг, известный в Москве специалист, начал было делать ему коронки, но не закончил — Вилен перестал ходить на примерки. Он не переносил и вида врачей.

Е.А.: Вилен знал неожиданные вещи. Он научил моего брата складывать и умножать с помощью десяти пальцев. Уверял, что если подключить еще и пальцы ног, то можно извлекать квадратные корни. Сам открыл этот метод. Он мог во всем быстро разобраться. У брата в школе неважно обстояли дела с химией. Вилен взялся ему помочь. Он буквально за ночь проштудировал учебник и на другой день уже объяснял Рубену, как выводить химические формулы, если ты их забыл. Он был талантлив во всем, за что брался.

З.В.: От него исходила доброжелательность ко всей нашей семье. Мы это ценили. При этом чувствовали, что Вилен и его старые друзья, которые часто бывали у нас на даче, принадлежат к другому миру, мало нам знакомому. Иногда под настроение он рассказывал нам о каком-то раскрытом преступлении или случае из своего милицейского прошлого. Это было увлекательно, а подчас шокировало. Мы потом спорили: стоит ли все принимать за чистую монету?