Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ)

— Вы трое, что вы вообще тут делаете? Ложный вызов, возвращайтесь обратно. Мистер Николс занят, не видите у нас деловой разговор.

— Да сэр, прошу нас простить, мы уже уходим. — Закрыв за собой дверь, чернокожий глава охраны вместе с подручными покинул нас.

— Не пытайтесь разгадать эту загадку мистер. Надорветесь. Итак, мы можем приступить к работе или мне уйти?

Пока богатей пытался сложить в голове для себя этот пазл, я подошел в шкафу, где за стеклом красовалась пара бутылок шотландского виски. Скотч. Неплохо, оценил консистенцию, весьма неплохо. Молчание затягивалось. Я уже подумывал помочь ему в принятии решения, но магическое вмешательство не понадобилось.

— Вы действительно сможете помочь Шеррон?

— Да. Сорок миллионов и по рукам. Сколько это будет? Одна тринадцатая вашего состояния. Во столько я оценил жизнь вашей дочери.

— Её жизнь бесценна. — Тихо, но с нотками злости в голосе, произнес мужчина. Да, сейчас он был похож на мужчину.

— Всякий родитель так говорит о своём чаде, особенно, когда у него есть деньги на лечение, но они ни черта не могут помочь.

Мы поднимались на второй этаж в полной тишине, хотя для меня отсутствие беседы компенсировалось чтением мыслей. Все думы Николса были только о его дочери. За последние полгода, с тех пор, как поставили диагноз, он почти забыл про бизнес, сконцентрировав всё внимание на любимой дочери.

Мать Шеррон умерла в авиакатастрофе в 80-м году. У самолёта отказали все двигатели разом, а перезапустить их не получилось. Девочке тогда было всего два года. Сейчас, по прошествии двенадцати лет, когда дочь заболела, Роберт считает всё произошедшее карой богов.

За свою жизнь я часто вёл беседы с различными людьми, особенно с людьми науки. Один философ утверждал, что со временем человечество откажется от магии, вознесёт технологии и свергнет богов. Возможно, он прав. Маги этого мира хиреют, спрятались за ширмой, именуемой Статутом Секретности, пока обычные люди уходят всё дальше в отрыв с каждым годом. Только в одном философ ошибался. Божественные идеи будут всегда, не важно в каком виде. Даже самый рационально мыслящий разумный перед лицом великого отчаяния готов поверить во что угодно, главное капелька харизмы.

— Боги и демоны тут не при чем, мистер Роберт. Смерть вашей жены и болезнь вашей дочери не месть свыше, а простое стечение обстоятельств.

Николс вздрогнул, когда мои слова вторили его мыслям, а я решил предупредить его в последний раз, перед тем как приступить к работе.

— Послушай меня, Роберт, что я сейчас скажу, и послушай внимательно. — Обратившись весьма фамильярно к нему, я завладел его вниманием. — То, что сейчас произойдет в этой комнате, не должно выйти за её пределы. Проговоришься о чудесном исцелении своей дочери, ты привлечешь внимание ненужных людей, моих коллег. Они разбираться не станут, вернут всё на прежнее место, в том числе болячку твоей дочери. А потом они примутся искать виновного, то есть меня.

— Никто не узнает, клянусь.

— Не перебивай, слушай дальше внимательно. Они вам память сотрут. Ты видел на что я способен, они тоже так могут и даже лучше, ведь они держат простых людей в неведении на протяжение столетий. Так вот, они возьмутся искать меня, естественно у них ничего не выйдет, но я буду знать кто виновен, и приду к тебе. Знаешь что произойдет дальше?

— Полагаю ты убьешь меня.

— Именно, а ты даже не будешь знать почему.

Глава 11 Предназначение

Магия никогда не оставляет наблюдателей творящегося заклинания равнодушными, особенно если смотрящие ничего не смыслят в этой науке. В Неверленде даже распоследний неуч знал что искусство вполне реально и, хоть колдовство производило серьезный фурор на обычных граждан, их реакция несравнима с реакцией Роберта Николса, не самого глупого человека на Земле.

Когда его дочь открыла глаза, выйдя из комы, судостроительный магнат разревелся, как обычный ребенок. Он кинулся обнимать своё «самое драгоценное сокровище», забыв обо мне, о врачах которые день и ночь бдели возле кровати Шерон, в данный момент выставленных за дверь. Из его головы напрочь стёрлась мысль о неизлечимости болезни его дочери.

Ещё бы, я применил самые сильные диагностирующие чары, применил высшую исцеляющую магию вместе с заклинанием «рассеивания». Я был неприятно удивлен, когда обнаружил первопричину болезни. Девочка оказалась проклятой. Никаких патологий, хронический заболеваний, или иной естественный дефект. Кто-то лет десять назад проклял девчушку, не конкретно её, просто она попала под воздействие черной магии. Будь она в эпицентре заклинания, сегодня я бы проворачивал свои дела в поместье другого богача.

Ни один врач не смог поставить верный диагноз. Их трудно винить, профессионалы, которых привлек Роберт, сделали всё, что было в их силах. Они подсказали единственный верный способ продлить существование девочки, благодаря чему я успел вовремя. Но природа заболевания поставила меня в невыгодное положение, ведь все зелья, что я имел с собой, малопригодны для снятия проклятий. Пришлось импровизировать.