Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ)

После пропажи Салазара Слизерина основатели подчистили следы как смогли, придумали сказки, которые со временем стали легендой, а вход к месту силы скрыли. Сделано это было не только из соображений безопасности, но и ради банального могущества. Четверка, позже тройка основателей, считались великими волшебниками, с такой то силой под ногами…

Искать тайную комнату можно долго и безрезультатно, не знай я человека, который стоит за всем этим. Сегодня утром, в большом зале, я перекинулся парой слов с Роном о его сестре. Рыжий мальчишка, подумав будто я положил глаз на неё, охотно делился сведениями о ней. Жаловался, что в последнее время она стала какой-то грустной и предложил мне поговорить с ней. Я охотно согласился, однако подловить девушку в тот же день, не получилось.

Джиневра после уроков вернулась в башню Гриффиндора и оттуда не высовывала носа. После пары часов скрытного выжидания у портрета полной дамы, я узнал нужный пароль. Мне захотелось под пологом невидимости зайти внутрь гостиной, выяснить причину ненормальности младшей Уизли и наконец внести ясности в сложившейся ситуации. Благо терпение — одна из моих добродетелей.

Поймать младшую Уизли у меня получилось на следующий день. Девочка находилась в подавленном состоянии. Это было настолько очевидно, что даже не нужно было читать её мысли, которые по прежнему были мне недоступны. И куда только смотрят её братья? Четверо из них учатся на Гриффиндоре — и только один Рон обратил внимание на неё. Самое интересное, мне не удалось прокрасться незамеченным к Джинни. Она резко развернулась на пятках, всматриваясь в место, где я находился под покровом мантии-невидимки.

Шпик из меня никакой. Надо взять на заметку: покров древнего артефакта все же можно пробить. Вопрос в том, как маленькой девочке на первом курсе Хогвартса это удалось. Она ещё не видела меня, но явственно ощущала.

— Эй, есть тут кто нибудь? — Спросила она.

Я рассчитывал проследить за ней, вдруг она бы вывела меня на тайную комнату, но можно сыграть в открытую.

— Привет, Джинни. — Поздоровался я с ней, выйдя из невидимости.

— Оу, Гарри… Что ты тут делаешь?

— Могу задать тебе тот же вопрос. Ты ведь направлялась на третий этаж?

— Откуда ты… Нет! В смысле, я… — Джинни запуталась в словах, крепче сжала черный дневник в руках, я ещё раз попробовал прозондировать её разум. Стена, как и час назад, как и вчера днем, надежно ограждала помыслы девчушки. Любую стену можно сломать, вопрос — стоит ли? Состояние кататонички определенно вызовет кучу вопросов, даже у рыжих кротов Уизли.

— Не стоит волноваться, Джинни, я не осуждаю тебя.

Девочка переминалась с ноги на ногу, желая что-то мне сказать. Её воля боролась с чужой. Эта борьба в прямом смысле отображалась у неё на лице, меняющем выражение ежесекундно.

— Джинни, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Что именно, Гарри?

— Например, откуда у тебя этот потрясающий черный дневник в кожаном переплете?

Джинни отступила на шаг и мне показалось, что сейчас она попытается сбежать, лишь бы не отдать дневник. Я видел, какое усилие ей стоило сделать над собой, чтобы выбросить его из рук на пол. Потом её прорвало.

— Я не хотела, Гарри, не хотела причинять вред миссис Норис, и не хочу, чтобы другие ребята пострадали, но голос слишком силен. Я его все ещё слышу. Прости меня.

— Не бойся, — подошел я поближе к ней, ногой отбросив в сторону дневник. — Я позабочусь о нём, а ты иди обратно к Рону. Не говори ему ничего, больше голос тебя не побеспокоит. — И никому лучше не говори, что случилось. Приказ звучал между строк, подкрепленный магией.

— Что ты сделаешь с дневников, Гарри?

— Отнесу его директору Дамблдору. — Легко соврал.

— Нет! Он меня исключит из Хогвартса!

— Не исключит. Ты не совершила ничего плохого, а намерения не были искренними. Тебе затуманили разум.

Убедив девочку в безопасности, я дождался её ухода, чтобы подобрать выброшенный дневник. Предварительно я усилил защиту разума до предела, и не зря. Едва мои пальцы коснулись шероховатой поверхности дневника, как в мой разум ударили тараном. Чистая, грубая сила, не оформленная заклинанием, попробовала проломить барьер разума. Ну кто так работает?

Атака последовала ещё пять раз с интервалом в одну-две минуты, но безрезультатно. Артефакт перестал пытаться подчинить меня грубой силой, сменив подход на мягкое постепенное воздействие, которое не возымело бы эффекта в любом случае.

Я направился прямиком в выручай-комнату, где принялся исследовать дневник. Внутри дневника ни одна страница не была исписана. Отсутствовали заклинания и пентаграммы, даже парочка рун не была нацарапана на обложке. Возникает вопрос, как же его зачаровали?

Пожалуй, кто нибудь другой на моем месте не смог бы разгадать загадку дневника. Просто никому в голову не придет, что вместо магии обычную бумагу зачаруют частицей собственной души. Если бы я не знал, что искать, то мои диагностирующие чары не показали бы столь ошеломительный результат. А все почему?